Стоянку для сна себе Иван наметил в полукилометре от Планкинтона, найдя, как всегда, симпатичный овражек, заросший кустами. В таких ямах человек в гилли и здоровый рюкзак в маскировке вообще не видны. К тому же Малахов старался выбирать место ночлега (вернее, деньлега) в стороне от дорог, где побольше всяких буераков. Чтобы мало у кого было желание в той зоне таскаться. Иван уже приметил, что местная публика тут предпочитает все же по старым дорогам двигаться. Проснулся он около четырех, сразу осмотрелся хорошенько (теперь был научен горьким опытом, и первым дело проверял, нет ли кого вблизи), провел контрольный сеанс связи, сверив свои координаты и отослав данные по дислокации в Вальгаллу. Сегодня спутник хорошо так сигнал принимал. Затем Малахов плотно поел, не разводя костра и не торопясь. Приготовился к выходу, собрав в гражданский рюкзак стандартный набор вещей, с которыми мог входить в город. Иван намеревался пробыть в Планкинтоне несколько дней. Но, если ему что-то понадобится дополнительно, он вполне мог вернуться к тайнику. Потому что есть здешнюю еду он точно есть не станет, чтобы не подхватить какой-нибудь заразы. Санитарные нормы в здешних городках вряд ли соблюдают. Компрометирующие вещи (аптечка, шоколад, часы, два армейских пайка) тщательно упрятал в потайное отделение рюкзака. Даже  прощупать его было проблематично из-за уложенного рядом пенополиуретанового коврика. Удостоверившись, что ничего не забыл, Иван снял гилли и засунул его в большой рюкзак, который намеревался оставить тут. Сверху на рюкзак натянул маскировочный чехол с джутовыми лохмами, и присыпал хорошенько прелой листвой и сухими ветками от кустов вокруг. Проверив тайник со всех сторон, Малахов убедился, что его даже вблизи не видно - кочка и кочка. Только после этого Иван снова осмотрелся и выбрался из овражка.
Хоть находился от недалеко от Планкинтона, и вокруг была равнина, но тайник и сам Малахов находились сейчас в низине. Ни города отсюда не было видно, ни человека из города. иван взял курс на Планкинтон, и пару часов еще вылеживался в прямой видимости, наблюдая. Город был обнесен уродливым забором (во всяком случае, с той стороны, куда к нему подходили основные дороги), собранным из всякого мусора. В районе ворот виднелось деревянное строение вроде КПП, которое больше смахивало на деревенский туалет. И несколько вооруженных типов осуществляли досмотр. Малахов увидел двух людей, выходящих из города, и старый автомобиль, подъехавший к блокпосту. Присмотрелся (бинокль решил не брать от греха подальше, поэтому имел в распоряжении только свои глаза и никаких спецсредств) и увидел, как у "автомобилистов" что-то брали, после чего пропустили в ворота. Вроде не обыскивали машину, а только взяли взнос. В надежде, что и он проскочит без тщательного досмотра, Иван покинул свою наблюдательную точку и вышел на дорогу, ведущую к Планкинтону.
Вблизи люди на КПП оказались еще омерзительней, чем издали - грязные, в обносках, со следами старых травм, и с чертовски злобными рожами. Иван понервничал, пока подходил. Но все обошлось. Ему сообщили, что за вход в город взимается плата, и предложили расстаться с чем-то ценным, например, едой. Малахов сыграл приступ жадности, попытавшись поторговаться. но тут же понял, что лучше этих ребят не дразнить, пока вообще не обыскали. Достал из рюкзака банку армейской тушенки долгого хранения и отдал городским стражам. А сам подумал,что неплохо было бы наняться в эту чумазую команду, чтобы иметь здесь хоть какую-то власть и получать важную информацию по городу и другим населенным зонам США. Можно наняться на пару-тройку дней, а потом свалить, когда появятся данные и миссия в Плакинтоне будет завершена. Но сегодня ночью Иван хотел просто осмотреться, найти место для будущего ночлега, послушать, что тут люди говорят. И для этого стоило найти какое-то общественное посещаемое место. Возможно, тут есть какая-то фактория или харчевня, что-то в этом роде.
Иван оказался на улочках городка около девяти часов вечера, уже опустились сумерки. Людей было немного, в некоторых окнах старых домов желтым тускло светились окна. Пройдя по нескольким улицам городка, Иван наткнулся на местное питейное заведение. Тут можно будет осмотреться, узнать об обменных эквивалентах, вариантах мест для ночлега. Ну, и послушать, о чем люди говорят.
Внутри бара (если можно так было назвать эту грязную харчевню или салун во времена упадка Дикого Запада) было душно. Воняло мерзким куревом, немытыми телами и дешевым алкоголем. Во все это вплетались и запахи пищи далеко не лучшего качества. Малахов почувствовал тошноту, но знал, что обонянию надо всего 10 секунд на адаптацию. И тогда вся эта вонь станет не такой острой для него. Так оно и вышло. Когда Малахов приблизился к стойке, н уже спокойно воспринимал здешние запахи. К нему подошел "бармен", которого в нормальном заведении не просто уволили бы, а точно посадили за грязные руки и одежду. У него Малахов попробовал узнать, чем тут принято расплачиваться за еду, и где можно было бы переночевать человеку, только что пришедшему в город. Бармен ответил, что тут платят едой, одеждой или чем-то еще ценным. То есть, идет натурообмен. Иван достал из рюкзака три кубика рафинада и положил на стойку перед хозяином.
- Вот что примерно можно купить на это? Или на банку консервов? - спросил он, и увидел, как у мужика загорелись глаза на сахар.
Он тут же схватил кусочки, стрельнув глазами по залу и сообщил, что за это может накормить Малахова и дать ему выпить. Иван отказался, и попросил только воды - наполнить флягу и выпить здесь. А также подсказать, можно ли в Планкинтоне разжиться комнатой на короткий или длительный срок. Бармен сказал, что сдает комнаты на втором этаже, и готов еще за три кусочка сахара предоставить. Малахов сделал вид, что его жаба давит и попытался скинуть цену до двух кусков рафинада.
- А ты где вообще сахар взял? - наклонился к нему бармен, заговорив тише.
- На куртку теплую выменял у случайного прохожего, - не моргнув глазом соврал Иван, тоже понизив голос. - Все равно скоро лето.
Бармен покивал, и на его лице отразилось разочарование. Видно, он рассчитывал узнать об источнике сахара, который наверняка привлек бы в его забегаловку любителей сладкого. Поверил он Ивану или нет, было непонятно. Но он согласился дать Малахову переночевать за 2 куска рафинада. Иван отдал ему их и напомнил про воду, протянув флягу. Бармен взял ее и ушел к другому концу обшарпанной стойки, а Малахов уселся перед ней на скрипучий высокий табурет. Начал поглядывать вокруг, прислушиваясь к разговорам. Но голоса людей сливались в общий гул, в котором трудно что-то разобрать. Хорошо слышно было только компанию мужиков, резавшихся в карты совсем рядом. И ничего ценного в их речи, кроме картежных словечек и ругани, не было.
И тут взгляд Ивана выхватил в дальнем углу знакомую армейскую униформу. Среди людей, одетых подобно бездомным со свалки, этот человек выглядел на удивление нормально. Да, именно нормально, хотя БДУ у него было заметно  поношенным. Малахов старался рассмотреть солдата за головами посетителей. С удивлением увидел, что это сержант армии, причем при всех уставных лычках и знаках. Как он сюда попал, в толпу этого сброда, непонятно. К тому же до Ивана дошло, что человек-то в возрасте. То есть, на вид ему не меньше сорока. И, получается, он как-то пережил эпидемию и конец мира. Иван сглотнул и почувствовал, что ему попался удивительный тип. либо он сбежал из какого-то бункера, где пережил БС, либо... имеет антиген, который позволил ему выжить. И тогда это просто бесценный человек для ученых из Вальгаллы. Солдат сидел и что-то там еле слышно тренькал на гитаре.
Вернулся бармен и поставил перед Иваном на стойку полную флягу и стакан воды. Посуда была хреново мытая, но хоть не с пустыми руками Малахов будет сидеть. Он кивком поблагодарил хозяина, тот подал пришельцу ключ с номером "4" и объяснил, как пройти на второй этаж.
- Если надо помыться или девочек, то это за отдельную плату, - заявил он.
Иван кивнул, показав, что понял. И проституция тут имеется. Впрочем, неудивительно. Хотел заикнуться про презервативы, но не стал. Потому что понял, что в этом насквозь грязном мире не стал бы ничем подобным пользоваться. Бармен отошел, а Иван снова оглянулся в сторону солдата в углу.

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-18 20:22:57)

- Smoke on the water, the fire in the sky, - негромко пропел Иван и рассмеялся, посмотрев на севшего рядом солдата. - Давно не слышал этой темы. Здорово получилось. Я смотрю, здесь "Дип Пепл" любят. Даже не ожидал.  А, простите, я не представился. Меня зовут Джон. Я тут впервые. И вот сразу попал на ваше выступление, чему очень рад. Вы живете в Планкинтоне?
Иван посмотрел на стакан солдата, в котором тот смывал кровь с пальцев. Затем снова с интересом и полуулыбкой поднял глаза на него самого. Малахову, можно сказать, повезло, когда этот мужик уселся рядом с ним за стойку, позволив вальгалловцу рассмотреть себя получше. Впрочем, Иван практически не спускал глаз с него с момента, как только увидел. В окружении молодых лиц посетителей, вояка смотрелся динозавром. А уж униформа дополняла образ старого сурового вояки. Правда, гитара в его руках, и умение отлично на ней играть, немного выпадали из общей картины. Этому мужику больше подошел бы ручной пулемет или что-то еще потяжелее, ежели струнный инструмент. Да и ручки у солдата были точно не холеные, как у музыкантов.
Ивана подмывало сразу забросать незнакомца кучей вопросов, но боялся отпугнуть его своим любопытством. Поэтому просто ждал ответа и сделал глоток воды из своего стакана, в который незаметно бросил полтаблетки аквасепта, пока все смотрели на исполнителя старинного хита полузабытой рок-группы. И заодно протер край стакана обеззараженной водой, чтобы не так страшно пить из него было.

Иван не успел услышать ответа Шакала, так как его кто-то резко дернул за рюкзак, отчего он чуть не свалился с табурета назад, и вынужден был судорожно схватиться за стойку. Малахов дернул плечами и резким поворотом корпуса сбросил чужие руки с рюкзака, одновременно поворачиваясь. Позади него стояло пьяное нечесаное чмо с грязными разводами на морде и ростом в полтора метра. Оно злобно сопело, выдувая пузыри из носа, и пытаясь сосредоточить на Иване конкретно косые глаза. Малахов вздохнул при виде такого соперника: собирался увидеть лося, которому навешать по ушам не стыдно, а тут просто мелкота какая-то поганая наглеет.
- Сумка мне твоя нравится, - заплетающимся языком сообщил грязный хмырь. - Покажь, чего там у тебя.
- Я ничего не продаю - ответил Иван насколько мог спокойно, хотя руки чесались засветить этому придурку в пятак так, чтобы улетел.
- А я ничего и не покупаю, - ответило чмо и заржало, демонстрируя пару отсутствующих передних зубов во рту. - Налог собираю с тех, кто мне не нравится. А ты мне не нравишься.
- Взаимно, - ответил Иван и прошелся взглядом по залу.
Это чувырло вряд ли так нагло себя вело с человеком на две головы его выше и в полтора раза шире. Значит, он просто засланец для затевания конфликта, и тут сидят его подельники, которые ждут, когда можно будет кинуться на чужака и порвать его сворой. Кому-то нужен просто повод. Настороженно следили за сценой сейчас почти все посетители бара, и Малахов не мог определить, откуда ему ждать угрозы. Может, отовсюду...
- Слышь, мужик, успокойся, - сказал он примирительно. - Я сейчас допью и уйду, ок? Я не хочу проблем.
- Да не будет проблем, - снова заржал хмырь. - Рюкзак оставь и вали отсюда.
Иван понял, что чмо от него не отстанет. И драки не миновать. Но затевать бой внутри помещения, где его легко могут блокировать, глупо. Малахов вздохнул, бросил полный досады и сожаления взгляд на Шакала. Как же ему не хотелось сейчас оставлять собеседника, когда только разговор пошел и тот раскрыл себя. Но выбора не было. Надо было решить проблему, и лучше снаружи, где свободное пространство и темнота могут стать его союзниками.
- Простите, я на минутку, - сказал он Шакалу и снова повернулся к наглому уродцу. - Ладно, пошли покажу, что у меня в рюкзаке.
Иван слез с табурета, подхватил хмыря под локоток даже с какой-то демонстративной предупредительностью, чем, кажется, озадачил его. И увлек к выходу из бара. Пропустил чмо вперед себя в дверях и резко обернулся, оглядывая зал. Точно, поднялись несколько лбов, человек семь. Ах, вы ж суки поганые, уже приготовились, и выражения на мордах соответствующие. И не хомяки вроде своего засланца, а крепкие такие ребятишки, хотя ростом тоже не вышли. Наверно, с голодухи. На прямой взгляд Ивана вставшие из-за столов парни ответили все же каким-то смущением, тут же опустив глаза или отвернувшись в сторону. Но их жадные взоры Малахов успел поймать в первый момент. Ладно, придется подчиниться закону джунглей, где надо себя показать сильным и опасным, чтобы потом другие боялись подступиться. "Вы мне задание не провалите, уроды", - подумал Иван и решительно шагнул наружу.
Холодный ветер, хоть и не сильный, сразу прошелся по нему, пронизывая насквозь после душного теплого помещения. Страх закопошился внутри, но Малахов постарался перебить его настроем на бой. А если что, то на улице почти нет фонарей - скрыться во тьме не проблема. Бегать от скотов Иван не любил, а любил ставить их на место. Но готов и позорно сбежать, если деваться будет некуда. Но только в самом крайнем случае...
- Сам отдашь? - ухмыляясь спросил мелкий хмырь, ухватившись за столб, подпирающий навес над крыльцом,  даже на ногах твердо стоять не мог.
- А выбор? - вопросом на вопрос ответил Иван, стоя возле двери в полуоборот, готовый встретить атаку с ее стороны.
- Не, нету выбора. - захрюкал от смеха беззубый упырь.
Дружков этого хмыря долго ждать не пришлось. Дверь распахнулась и первый из них шагнул на крыльцо. И тут же огреб с ноги от Ивана, отлетая назад, внутрь бара, и сшибая идущих следом за ним. Не медля, Малахов врезал хмырю раскрытой ладонью в челюсть, почти не замахиваясь. Тот громко клацнул оставшимися зубами (а там вряд ли все остались целыми после удара) и улетел с крыльца. Иван не смотрел, куда тот упал, но звук "шмяк" оповестил его о смачном падении этого мешка с говном. Малахов в этот момент уже занял боевую стойку перед дверью, намереваясь всадить кулаком в пятачину снова полезшему из дверей ублюдку. Но его удар неожиданно отбил парень, выскочивший вперед. И махнул в его сторону ножом. Малахов чудом увернулся, успев заметить блеснувшее лезвие нехилого такого тесака, и отскочил назад. Что дало возможность остальной банде быстро вылезти на крыльцо всей толпой. И так же, толпой, они кинулись на Ивана. И началось...
Темнота, которую Малахов посчитал союзницей еще недавно, работала против него. Он какое-то время успевал реагировать на подскоки противников, успешно их раскидывая и не допуская нанесения себе существенного урона - удары удавалось либо отражать, либо смягчать. Но вертеться приходилось, как юле. Троих положил, крепко их достав, остались четверо. Один из них пронзительно свистнул, а остальные продолжили атаку. Ножи были у всех. Не хотел Малахов стрелять в первый же вечер своего здесь пребывания. Потому что ему, скорее всего, пришлось бы точно бежать из города. И тогда насмарку задание, и прощай удачный контакт с Шакалом.
- Может, уже, как мужики, драться будете? Без оружия? - вырвавшись из окружения, спросил он.
Наивно было, конечно, полагать, что его предложение сработает. Оно и не сработало. Иван тут же услышал в свой адрес букет грязных ругательств, и драка продолжилась. И, что самое скверное, Иван увидел, как к бару подбежали еще несколько человек. Трое или четверо - с длинными палками. Малахов не успевал считать прибывающих и одновременно отбиваться от нападавших. Сволочи вызвали подкрепление и скоро стало ясно, что Иван с ними не справится. Пыль стояла столбом. Противники были ниже и дохлее своей жертвы, но шустрее. И явно не в спортзале драться учились, поэтому предугадывать их действия было чертовски сложно. Уже через несколько минут Малахов понял, что устал, и проигрывает им в скорости, не успевая реагировать на всех, особенно на "свежих". А против толпы даже хорошая выучка ничего не значит. Хотя на земле валялись уже человек пять, атакующих все еще хватало. Иван принял уже несколько серьезных ударов, все свои силы пустив на попытку остаться на ногах. И решил, что пора валить. Но убежать не дали, подсекли палкой по ногам и свалили наземь. Несколько ударов сверху Иван принял на рюкзак и попытался подняться, но тут его начали уделывать уже ногами. Голову он еще как-то умудрился закрыть, хотя и она уже гудела, а вот по ребрам и животу прошлись жестко. Толчок в спину и треск разрезаемого рюкзака. Пырнуть ножом и Малахова могли в любой момент. Он понял, что, если сейчас не встанет, ему хана. Распаленная дракой толпа не остановится, и лежачих в этом городке, видно, били с удовольствием и без угрызений совести. Иван, свернувшись и огребая со всех сторон, полез под куртку за пистолетом. Иного выбора ему не оставили.

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-19 16:47:52)

- Не в зубах, ребрах или барахле счастье, а в принципах, - усмехнулся Иван, поднимая голову, он стоял, согнувшись, и уперев руки в колени. - Моральных уродов надо наказывать, чтобы их больше не становилось. Хреновый только из меня каратель...
Малахов сплюнул и попытался выпрямиться. Вышло криво. В правом боку крепко болело, не говоря уже об остальном. Хорошо, если трещин в ребрах нет и печень еще на месте. Только тут этого не проверишь. Придется ставить диагноз наугад. Горело и ныло ухо, превратившееся в ярко-красный распухший вареник, саднила рассеченная губа, во рту вкус крови. Ощупав языком зубы, Малахов обнаружил, что один коренной раскололся, и пломба из него вылетела. Остальные, вроде, в порядке, только десны травмированы. Не считая самой морды. Но все это - мелочи. Можно сказать, легко отделался, учитывая ситуацию. Сейчас Иван был рад уже тому, что руки-ноги целы. Отдышавшись, он осмотрел свои руки. Дрожат, и адреналин еще мощно гуляет в крови... Костяшки пальцев сбил, но не критично. Заживут. Ныло все, но пока боль в правом боку больше всего доставала, мешая нормально дышать и не давая полностью выпрямиться. Рад был Малахов и тому, что не пришлось применять оружие. Неизвестно, чем бы это закончилось.
- Спасибо вам, - проговорил Иван, глядя на Шакала. - Если б не вы, меня бы тут уделали, как пить дать. А вы тут авторитет, как я посмотрю.
Перед баром в свете, падающем из окон питейного заведения, россыпью валялись вещи Малахова из распоротого рюкзака. Он снял его с себя и осмотрел дыру. Пострадала верхняя часть и дождевой чехол, было прорезано немного и потайное отделение, из которого на дно рюкзака высыпались медикаменты и порошок растворимого кофе из проколотого пакета пайка. Пакетик с сахаром, правда, сохранился. Толпа участников драки и зрителей быстро рассосалась, и Иван увидел, что бич-пакетов у него стало на два меньше, и не хватало одной банки консервов. Кто-то спер втихаря. Забрали, уходя, своих пострадавших и упыри, отметелившие Малахова. Прихрамывая, Иван прошелся по песку, собирая остатки своих сокровищ. Попутно прошарил пальцами через разрез потайное отделение. Кроме медикаментов оттуда, вроде ничего не вывалилось. Подобрав обе фляги с водой (с собой их было две), Иван напился из алюминиевой, где имелись остатки кипяченой воды. И слил немного на руки, поморщившись от щипучей боли в ссадинах.
- Я ваш должник, - сказал Иван, продолжая подбирать с земли и отряхивать от песка свои мелочи. - И хотел бы как-то отблагодарить вас за спасение. Могу ли я что-то сделать для вас?

- Положительно, - ответил Иван и, посветлев, чуть улыбнулся.
Он боялся, что мужик из прошлого свалит сейчас куда-нибудь, и контакт с ним безнадежно потеряется. А сейчас появилась возможность продолжить разговор и, может... вербовку. Однако, без приказа Малахов не мог ее проводить. И сперва надо было удостовериться наверняка, что с Шакалом вообще можно говорить напрямую. А для запроса приказа придется ждать утра и нестись в пять часов к тайнику, чтобы попытаться связаться с Вальгаллой. Иван, который вынужден был сейчас держать порезанный рюкзак в руках, кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж.
- Пойдемте. Думаю, нам  с вами лучше сейчас побыстрее исчезнуть с глаз посетителей. Среди них могут быть сочувствующие негодяям.
В углу заведения началась какая-то свара с руганью - кто-то что-то не поделил, и внимание опять скучающей  публики переключилось на ссорящихся. Видно, тут иных развлечений не было, кроме разборок. Малахов, пользуясь тем, что на него с Шакалом сейчас никто не смотрел (во всяком случае, он не видел,чтобы кто-то продолжал за ними следить), увлек за собой нового знакомого к лестнице. На втором этаже осмотрелся и суетливо принялся рыться по карманам, забеспокоившись, что мог потерять ключ от комнаты. Но он быстро нашелся, и уже через пару минут Иван осматривал свои апартаменты - грязную комнатенку с кроватью столом и парой стульев. Но в номере оказалась и ванная комната - небывалая роскошь, которой Малахов тут увидеть даже не ожидал. Только она была такая же грязная, и ею, кажется, давненько не пользовались.
- Несите свои вещи, - сказал он Щакалу, бросил рюкзак на кровать и сразу отправился к кранам в ванной.
Воды в них, разумеется, не оказалось. Зато у стены Иван увидел ведро с водой, таз и кувшин. Появилась чудесная перспектива хотя бы немного освежиться. А после драки умыться хотелось особенно. Малахов сразу этим и занялся, пока ждал Шакала. Первым делом бросил в ведро пять таблеток аквасепта, потому что очень боялся подцепить тут какую-то заразу даже во время умывания. У него же сейчас куча ссадин была на руках и  морде, считай, открытых ворот для любой инфекции. Раздевшись до трусов, осмотрел себя в мутном зеркале на стене. Красавец, твою мать. Ведь в россыпях свежих синячин, распухшими ухом и губой. На правом боку был просто царь-фингал сантиметров 50-60 в диаметре, с уже черной гематомой. Иван умыл лицо, обтер, как мог, тело мокрым полотенцем. После активных спаррингов всегда хорошо помогал горячий душ. Но это в бункере. А где его тут возьмешь?.. Бок давал дрозда и все еще не позволял нормально двигаться, но Иван управился, стараясь его особо не тревожить.
Отоплением тут, конечно, и не пахло. Продрогнув, Малахов быстро снова оделся и пошел в комнату за аптечкой, чтобы все свои ссадины обработать. Увидел, что Шакал уже вернулся, а иван даже не услышал этого из ванной.
- Там еще полведра воды есть, можно умыться, - сказал он, ткнув большим пальцем за спину, и вспомнив про аквасепт, добавил. - Я ее немного обеззаразил, но запах не сильный.
Снова холод пробрал еще влажное тело, и Иван поежился.
- Было бы неплохо как-то согреть эту комнату. Тут промозгло. И темно. Как думаете, у бармена можно разжиться свечами? Или... лучше, наверное, сегодня вниз не соваться. Ладно, обойдемся. Вы устраивайтесь на кровати, у меня есть, на чем спать.
Малахов снял рюкзак с постели, накрытой непрезентабельным серо-коричневым одеялом, переложив его на стул. Согнувшись поморщился снова от боли в боку и полез искать спиртовый спрей, салфетку и кетонал, чтобы снять боль.
- Скажите, вы тут всем придуркам помогаете, которые в неприятности встревают? Или только мне повезло? - усмехнулся он, глянув на Шакала.

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-21 19:51:58)

Иван на рассказ Шакала о мальчишке и дамочке хотел, было, ответить, что не ожидал увидеть тут добрых самаритян или Клинтов Иствудов. Но в коридоре послышались шаги, и Малахов сразу увидел, как насторожился Шакал. Он тут же схватил свою ветровку, в которую сейчас была завернута ременная система для скрытого ношения оружия и сам пистолет в кобуре. Он снял их, когда мылся. Вытащив пистолет, Иван снял его с предохранителя и передернул затвор, глядя на дверь. Через минуту стало ясно, что выносили какую-то другую комнату. Иван покосился на Шакала: он понял, кого искали неизвестные. Когда они ушли, он снова поставил пистолет на предохранитель и сунул его в свернутую ветровку. Ему стало как-то стыдно перед дядькой, который его спас, а теперь и сам попал на неприятности. Хорошо, что успел убраться вовремя. И хорошо, что местная шпана не знает, куда заселился Иван. Иначе не миновать бы новым знакомым второй части этого «марлезонского балета». Но говорить ничего не стал. Чего уж теперь…
Иван снова повернулся к своему рюкзаку, в котором все было перевернуто, и ему никак не удавалось найти кетонал в этой куче. По уму надо было бы все высыпать, зашить рюкзак, а потом уже снова сложить. Но он все же побаивался пока показывать свои богатства Шакалу. Но внутренне уже готов был ему открыться.
- Вы и ваши люди производят метадон? – неожиданно и как-то резко, что ли, спросил Шакал.
Иван замер на пару секунд, автоматически вспоминая, что это за препарат. Когда вспомнил, повернул голову к собеседнику и облизнул распухшую губу. Если бы это спросил не человек из прошлого, а кто-то другой, то Иван точно бы дураком прикинулся или отшутился. Но с Шакалом ему хотелось контакта. Нужен был этот контакт. А не будет его, если врать постоянно и изворачиваться. Малахов вздохнул.
- Если честно, то я не знаю, - признался он, почесав нервно башку, и тут же поморщившись, так как зацепил свежую шишку. – Мне думается, что вряд ли. Потому что есть лучшие анальгетики. И этот препарат не зарекомендовал себя как эффективный в лечении наркомании. Вы… наркоман? И хотите избавиться от зависимости?

Джон нервничал, это было ясно как божий день, но то, что скрывалось под этим беспокойством, оставалось загадкой. И нужно ли было её разгадывать, Шакал ещё не решил, но направление взято, ибо то, что можно было потерять, было потеряно несколькими минутами ранее на пороге этого злосчастного бара.
- Нет, я хочу решить кое-какие проблемы с сердечно-сосудистой системой, - в комнате стало душно, Шакал снял китель и повесил на стул, затем достал из нагрудного кармана сигареты и закурил, - С каждым годом это становится всё большей проблемой.

- Лечить сердце опиатами? – переспросил Иван, несколько удивленный. – Я, конечно, не врач, но… не думаю, что это разумно.
Малахов подумал, что, на самом деле, он угадал проблему Шакала. Только тот признаваться не хочет. Новый знакомый Ивана разделся, оставшись в майке-борцовке, и закурил. Ядреная вонь тут же врезала Ивану по носу. Он давно не слышал табачного дыма, и в Вальгалле  с курящими не сталкивался. Там слишком серьезно относились к сохранению нормальной среды для дыхания. Во всяком случае, в кругу, в котором жил и общался Малахов. Но он готов был потерпеть неприятные привычки Шакала. А мужик оказался колоритный, когда разделся. По его рукам змеились сплошные татуировки - частично армейские, частично какие-то бандитские, а также изображение фашистского орла с венком и свастикой в лапах. Видок откровенно криминальный. На шее болтается металлический предмет, напоминающий покорёженную пулю, а также… армейский жетон. Вот надписи на нем Иван точно хотел бы прочесть, но для этого следовало подойти поближе. Да и света бы побольше. Тускло горящая лампа неизвестной Ивану конструкции из хитро помятой консервной банки с какой-то дрянью и убогого фитиля точно не даст рассмотреть.  А нагло попросить глянуть на жетон поближе он, конечно, не мог.
- Я могу вам сказать, что в этом мире есть и толковые препараты от сердечно-сосудистых болезней, и врачи, которые разбираются в этой проблеме, и оборудование для лечения, - осторожно сказал он, подходя к столу и рассматривая лампу.
Подумал о том, что в этой комнате станет скоро совсем нечем дышать от ее копоти и адского курева Шакала, от которого у Малахова сразу горло драть начало.
- Все не так плохо, как видится отсюда, - продолжил он. – Есть силы и средства для того, чтобы вернуть этой стране нормальную жизнь. И есть люди, которые могут это сделать. Специалисты, которые могут и обучать молодых. Не сразу, но постепенно все это возможно. Ренессанс. Понимаете?
Пока Иван говорил спокойным тоном, он разбирался с лампой. И понял, как сделать ее поярче. Огонек увеличился и залил желтым светом комнату. Все равно тусклым, но уже достаточным, чтобы нормально видеть друг друга. Малахов взял стул, подтянул его поближе к Шакалу и сел, оседлав его верхом.  Теперь он сидел прямо перед новым знакомым и получил возможность рассмотреть его получше. Особенно жетон.
- Расскажите, как вы выжили. Это важно. И вы важны. Очень важны… для меня. Я могу обсудить возможность получения вами лечения. Квалифицированными специалистами.
Иван перевел взгляд на армейский жетон и в желтых отблесках лампы увидел набитую на нем фамилию и звание.
- Но для этого я должен знать о вас больше, сержант Блэкмор. Вы не только играете «Дип Пепл», но и однофамилец ее солиста.
Он улыбнулся. Но внутри скребло ощущение, что он не то говорит. Слишком торопится.
- Хотите есть? У меня кое-что съедобное найдется. Получше консервов пятнадцатилетней давности.

И собаке было ясно, что мужчина чувствовал себя не в своей тарелке. Его подмывало задать кучу вопросов и получить на них исчерпывающие ответы, но сам он не торопился раскрывать собственные карты. Это было так похоже на людей из прошлого, так близко и знакомо, что Шакал в некоторой степени растерялся, ибо отвык общаться в соответствующей манере.  Но в то же время ему было неприятно осознавать то, что он толком ничего не знает о собеседнике. Пора брать инициативу в свои руки.
- Зато я врач. Военный врач. И мне хорошо известно, что многие препараты, в широком круге известные лишь своими наркотическими свойствами, способны оказывать положительный побочный эффект. Может, по мне и не видно, но лучше вам поверить на слово.
Кажется, Джону не нравился табачный чад, это было видно по тому, как заблестели его слезящиеся глаза, как он воротит нос от выдыхаемого дыма. Ричард подошёл к окну и открыл форточку, но сразу же поспешил задёрнуть штору, чтобы свет в номере не увидели с улицы. Мало ли...
- Всё не так хорошо, как вы хотите видеть. Вернуть - неподходящее слово. Эта страна никогда не станет прежней, но, честно говоря, оно ей и не надо. Чем вам не нравится положение вещей? Уж кому-кому, а вам, если не будете глупить, вряд ли когда-нибудь придётся туго.
Джон усилил свет лампы. Было забавно наблюдать, как он пытается справиться с незамысловатой конструкцией лампы. Все умеют пользоваться маслёнками. Он не умеет. Вывод напрашивался сам собой.
- Я расскажу, никаких проблем, всё равно как-то надо ночь скоротать. Но сначала мне хочется услышать вашу историю. Люблю слушать чужие истории, особенно если они такие же настоящие, как ваши консервы. У меня есть чай и железная кружка, которую можно вскипятить даже над таким маленьким пламенем, как у этой лампы, так что мы ещё неплохо устроились.

Иван усомнился в том, что Шакал является врачом. Больно вид был не соответствующий. И все же он по-прежнему склонялся к мысли, что его знакомый наркоман, а сейчас просто выкручивается.  Кстати, судя по познаниям Малахова, очень характерное поведение для наркомана. Ну, это его право. Иван решил не педалировать эту тему. Он проследил глазами, как Шакал встал, открыл форточку и задернул штору. Сразу потянуло холодным, но свежим воздухом с улицы. На предложение рассказать свою историю, Иван умолк. Хотя, в разговоре уже практически оба почти раскрыли карты, он все еще боялся говорить начистоту.
- Да, про чай это вы правы, - произнес он, откровенно увильнув в этот момент от прямого ответа.
Встал, полез в развороченные потроха своего рюкзака. Потом замер над ним на секунду, размышляя. И решил поступить немного иначе… В конце концов, он только рискнет барахлом, которого у  него в  тайнике еще достаточно. И несмотря на «побитость», он вполне сможет сигануть со второго этажа и сбежать, если вдруг Блэкмор поведет себя как-то непредсказуемо. Малахов поднял рюкзак, расстегнул все отделения на нем и высыпал его содержимое на стол кучей. Потом решительно отодвинул в сторону консервы, бич-пакеты и испачканый пакет с кубиками сахара. Взору Шакала предстали два пайка MRE (один с чуть порванной упаковкой), россыпь блистеров и тюбиков с лекарствами, ИПП, наручные армейские часы, запасная обойма к пистолету, две гранаты (М33 и XM84),  плитка шоколада с экстрактом орехов колы (в упаковке без опознавательных знаков), армейское огниво, пакет влажной туалетной бумаги. Все это сверху еще было перепачкано растворимым кофе, который высыпался на дно рюкзака во время повреждения упаковки пайка.
- Это прокатит за мою историю? – попытался пошутить Иван и принялся вскрывать порезанный паек MRE.
Он внутри тоже был осыпан кофе, однако, остальные упаковки с едой, растворимыми напитками, джемом и одноразовой посудой остались запечатанными.
- Что предпочитаете – омлет, курицу с рисом и овощами, мясо с картошкой? – спросил он, повертев в руках пакеты  с едой. – Есть растворимый чай. Химия, конечно, но по санитарным нормам проходит. Все это (указал на кучу на столе) произведено в  этом году. Я оттуда, где это все производят. Но вы и сами это, как я вижу, поняли.
Иван посмотрел в глаза Шакалу.
- Вы меня спасли сегодня. Но я не знаю, могу ли я вам доверять, сержант. То, что я делаю, важно. Важно для будущего этой страны. И я не один такой. Мы… мы готовим этот мир к серьезным изменениям. Может, вы правы в том, что вернуть все не получится. Но получится сделать все по-новому. Еще лучше. Давайте-ка преломим хлеб, как говорится. Глядишь, разговор веселее пойдет.
Иван, наконец, увидел тюбик с кетоналом среди высыпанного барахла, достал две таблетки и закинул в рот, запив водой из фляги. Потом снова настороженно взглянул на Шакала.

Когда Шакал отказался от еды, Иван замер, с недоумением и непониманием посмотрев на него. Достоинство и осторожность он уважал в людях, но сейчас огорчился из-за того, что один из способов привязки к себе Блэксмора через нормальную еду, по которой тот наверняка соскучился, не сработал. Малахов вздохнул, посмотрев на кучу вещей на столе. Зря раскрылся – ни целей своих не достиг, ни спасителю своему радости не доставил. Глупо получилось. На вопрос о гранатах покачал головой:
- Они старые. Но хранились в правильных условиях и регулярно проверялись. Они в порядке. Технологии и оборудование для изготовления оружия есть, и знатоки есть, вопрос только в добыче ресурсов и организации масштабного производства.
Остальную речь Блэкмора он слушал, активировав химический разогрев на упаковках, и разворачивая хлебцы. Лицо его помрачнело. Он не смотрел в этот момент на сержанта, а аккуратно смахивал кофейный порошок с маленьких упаковок масла, джема, чая, кетчупа, майонеза, одноразовой посуды и приборов. После чего аккуратно все разложил на столе, отодвинув в сторону несъедобное. Согревшуюся пищу открыл, наполнив комнату забытыми здесь ароматами. И чуть улыбнулся, глянув на Шакала, взглядом предлагая ему все-таки присоединиться. Не встретив понимания, просто положил разогретую упаковку с мясом и картошкой, а также тарелку и приборы в пределах досягаемости сержанта. После этого Иван достал детали металлической подставки для кипячения воды и пару таблеток сухого горючего. Собрал конструкцию на столе, поджег таблетки. Налил в свою кружку воды и поставил на огонь. Потом вывалил на одноразовую тарелку из  горячего пакета курицу с овощами, придвинул к себе и поворошил пищу одноразовой вилкой. Все это время он думал, что ответить.
- Вы считаете, что отморозки и немытое быдло, что сидят внизу и живут в этом городке, это – взрослое сообщество, которое постепенно и самостоятельно выходит из пучины кризиса? – спросил Иван, глянув на Блэкмора. – Вы ведь были при памяти, когда началась эпидемия 15 лет назад. Неужели вы забыли, как должно выглядеть нормальное сообщество людей?
Он закинул в рот несколько порций еды, проглотил и продолжил, ковыряясь в своей тарелке:
- Есть китайская притча, суть которой в следующем: если дать голодному человеку кусок  рыбы, он его съест и вскоре опять  проголодается, а если вручить  удочку, то сможет ловить  рыбу и обеспечит себе пропитание на долгое время. Никто не может и собирается накормить толпу семью хлебами. Мы просто научим людей добывать его не воровством и не обиранием старых складов с тухлятиной. Научим работать. Научим ремеслу. Дадим знания и организацию труда. Те, кто выжил на поверхности, по большей части… потерянное поколение.  Но мы хотим, чтобы таким же потерянным не оказалось следующее. Если нынешнее человечество пойдет своим путем, как вы говорите, то ему придется заново самому узнавать то, что уже давно известно. Н ведь есть еще люди, которые владеют знаниями, и готовы их передавать. В первую очередь детям тех, кто сейчас здесь живет. И тогда уже в следующем поколении человечество начнет развиваться с той точки, на которой все остановилось 15 лет назад. А не с первобытно-общинного строя. Самое ценное для любого человека или сообщества - это время. Все смертны. Нужно ли дать свободу жить, как хочется, тем, для кого главная ценность – жратва, секс, грабеж и убийство ради тех же жратвы и секса? И в то же время дать унести с собой  в могилу знания тем, кто еще может успеть их передать. Куда лучше живой наставник, нежели книга. Хотя и ее ценности никто не отменяет. Но кто здесь интересуется книгами?
Закипела вода в кружке. Иван снял ее с огня и перелил кипяток в кружку Шакала. Подвинул ему пакет с растворимым кофе, сахар, сухие сливки и шоколад. Может, все же соблазнится. Налил еще воды в свою кружку и опять устроил ее над прозрачным пламенем сухого горючего. Затем закидал в рот половину содержимого своей тарелки и поднял глаза на Блэкмора.
- Нельзя все пускать на самотек. Надо собирать людей и учить их жить вместе - без насилия, без грабежей и убийств, по нормальным законам. С медициной, наукой, социальными нормами, духовными ценностями. Знаете, я пока сюда шел, видел кое-каких людей. Откровенных бандитов, истощенных доходяг, поганых людоедов,  двух девчонок, которые за еду готовы своим телом торговать. Вы всерьез считаете, что  все это хорошо, и пусть развивается дальше? Человечество – это и мы с вами, сержант. И мы с вами можем дать этому миру шанс на лучшую жизнь. Не на развалинах старого мира, а на строительстве нового. И такие, как вы - знающие, что творится на поверхности, умеющие входить в  контакт с жителями – могли бы очень помочь в деле сбора людей и прививания им верных идеалов. Направленных на труд и созидание. Вернуть дикарям человеческий облик – разве это не достойная цель? Возможно, где-то и гранатами придется… Но цель оправдывает средства.

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-23 20:18:08)

Иван всерьез опечалился, поняв, что не проняло Шакала "светлое будущее", которое рисовал ему Малахов. А если такие люди, как Блэкмор, откажутся сотрудничать с Вальгаллой, то ей придется нанимать отморозков. Как раз тех, кого следует уничтожить. Но они-то и пригонят людей за жратву и технологические блага. И пойдут в расход после этого. Потому что после выполнения своей задачи по сбору людей в резервации Вальгаллы, никто не станет больше иметь с ними дела. А с такими, как Шакал, имели бы... Однако Шакал только что дал Ивану четко понять, что ему не по пути с ним. И вальгалловец никак не мог понять, почему этот человек не хочет хорошей жизни? Ему не грозила бы резервация. Наверное... Тут Иван понял, что не уверен в этом...
Иван доел свою курицу, снял кружку с огня и погасил остатки истаявших таблеток сухого горючего. Высыпал в кипяток пакет растворимого какао с сахаром и принялся размешивать, продолжая думать о том, как убедить сержанта пойти за собой. Но настаивать сейчас на чем-то было глупо и бессмысленно. Так казалось Ивану.
На вопрос Шакала о манжете поршня, он встрепенулся, вырываясь из своих мрачных мыслей, и глянул на резинку в руках собеседника.
- Пневматика? Черт, я даже не обратил внимания, что у вас не боевое оружие, - произнес он и покачал головой. - С собой у меня нет ничего подобного. А домой... я не попаду еще долго. Но там есть пневматика для спортивной стрельбы, значит, есть и запасные манжеты. Если бы вы согласились... хм... на мое предложение, то вы смогли бы получить и боевое оружие, и расходники для пневматики.
Иван исподлобья взглянул снова на сержанта, проверяя, не повелся ли он сейчас, но не увидел никаких изменений на лице Блэкмора.
- Полагаю, можно поискать запасные манжеты в каких-то старых спортивных магазинах, где торговали пневматикой, - предположил он. - Но сомневаюсь, что полиуретан под воздействием сезонных перепадов температур за 15 лет сохранил бы свои свойства. Когда я занимался стрельбой, то наставник мне рассказывал, что в прежние времена такие манжеты делали из толстой промасленной кожи. Кажется, здесь можно достать толстую кожу и вырезать манжету? У меня есть с собой коврик из пенополиуретана, но как его сделать литым полиуретаном в здешних условиях, я не знаю. Нет же необходимого оборудования. И лучше лить все же из гранул, которых у меня тоже нет. Я бы безоговорочно поделился с вами, если бы у меня было что-то подобное.
Он осмотрел себя, глянул на рюкзак, прикидывая, что он мог бы предложить Шакалу, посмотрел на кроссовки.
- Может, часть подошвы срезать? Она достаточно толстая, на каучуковой основе, стойкая к истиранию. Вы не смотрите, что кроссовки такие потертые на вид, они вполне крепкие. Как временное решение подойдет. Как вам идея? Больше у меня ничего такого нет. Даже не знаю, что придумать. Вы видите все, что у меня есть.
Иван развел руками, указывая на свои вещи на столе.

Иван улыбнулся, попивая какао, и слушал рассуждения Шакала о его винтовке. Обстоятельный вояка, для которого винтовка - мать родна. И замер на мгновение, поджав губы и опустив глаза, когда собеседник спросил его об имени. Помолчал несколько секунд, поболтал остатки какао в кружке, глядя в нее, как будто там было что-то важное или интересное.
- Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный волны, плеснувшей в берег дальний, как звук ночной в лесу глухом, - произнес он, усмехнувшись, и снова взглянув на Блэкмора. - Вы меня поймали. Даже не ожидал, что я такой читаемый. Что, совсем лохом выгляжу?
Он негромко рассмеялся, но невесело.
- Может, ничего страшного и не случится, если я представлюсь, - пожал он плечами. - Даже если вы расскажете обо мне всем здешним жителям.... Чего, конечно, не хотелось бы... Меня зовут Иван. Иван Малахов. Может, и вы мне свое имя скажете? А то мне как-то неудобно называть вас Шакалом. Ведь вы человек, у которого должно быть человеческое имя. К тому же, как выяснилось, нормальный человек. Наверно, потому, что родом из того, старого мира. И, несмотря на то, что вы утверждаете, будто ваше место здесь, я уверен, что это не так. Вы не такой, как все они. Не пустой, не убогий, не злой. Мне так кажется. Именно поэтому я вам открылся, а не потому, что вы меня выручили.
Он чуть помолчал, понимая, что о Вальгалле нельзя ничего говорить.
- Я не могу сказать, откуда я. И, думаю, вы понимаете, почему, - продолжил он. - На огонек туда сложно зайти, потому что периметр хорошо охраняется. И это, скажем так, далеко. Я мог бы вас туда провести, если бы вы захотели вернуться к... ну, своим сверстникам, например. Которые живут нормально, работают, и занимаются спасением этого мира. Вернее, пока готовятся к этому, но уже дело пошло. Через какое-то время все здесь все равно узнают о нас...
Иван отодвинул от себя еду и подтянул рюкзак, рассматривая разрезы в нем. Вытащил из кармашка нитки с иголкой, вывернул рюкзак и принялся зашивать дыру изнутри обшивочным швом. Выходило кривовато (было видно, что иглой Иван орудовать не привык), но знал, как это делается.
- А вы, как я понял, с местными людоедами дружбу водите? - спросил он. - Не боитесь? Или...
Иван чуть не сказал "сами не прочь по человечинке ударить", но осекся и умолк, не став заканчивать фразу. После его дифирамбов Шакалу такой намек выглядел бы дико.
- Ну, я про Бэка, которого вы упомянули, - пояснил он, заметно смутившись.

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-24 23:33:06)

- Нет, я американец, гражданин США, - рассмеявшись, помотал головой Малахов на заявление Блэкмора о коммунистах. - Родители русские, эмигранты. А я уже тут родился. Так вы все-таки Ричард! Черт возьми, удивительное совпадение, полный тезка! Да, признаюсь, я прочитал ваше звание и фамилию на жетоне. Но там нет имени, только первая буква, и я гадал, как вас зовут. Но не мог поверить, что именно Ричард.
Он сделал еще несколько стежков, зашивая дыру в рюкзаке. Прислушался к совету сержанта, кивнул серьезно, как добросовестный ученик, и постарался орудовать иглой уже аккуратней.
- До Аляски отсюда далековато, - заметил он. - И там бывает холодновато. Я когда готовился к этому походу, то сидел месяц в лесу в одиночку. И видел в нем много животных. Резкое уменьшение численности людей и остановка промышленности, кажется, благотворно повлияли на их популяции. Зачем ехать в дикую даль, не имея воздушного транспорта, если можно вполне съедобное зверье найти и тут? Это вокруг Планкинтона равнины, а южнее или восточней полно лесов. Да и в полях живностью все кишит. Я тут рыбу ловил на днях в озере, километрах в двадцати отсюда, так она клевала, как сумасшедшая, фактически на фигню. За пару часов я одиннадцать окуней поймал и одну щуку, представляете?
Ивана, который впервые за несколько дней нашел приятного собеседника, буквально понесло. Он в болтунах никогда не числился, но вынужденное молчание и постоянное напряжение в течение почти четырех дней, его все же достало. И сейчас он, сняв часть своих барьеров, с упоением трындел уже о том, что ему было интересно. Подобно тому, как пару минут назад Шакал говорил о своем оружии. На упоминании о попытке изнасилования мужика он внимания заострять не стал, но почувствовал омерзение к здешним пидорасам. И где они только нахватались тут этого? Взрослых же не было.
- Я когда вернусь, серьезно займусь рыболовством, - продолжил Малахов. - У нас там тоже водоемы есть, я просто не интересовался этим особо. А теперь мне понравилось. И я уверен, что пищи полно вокруг. Вы правы, наверное, дело в лени. Но, думаю, и в неумении добыть пищу. К тому же унылый и убогий быт унижает человека. И убивает интерес даже к борьбе за выживание. Я не понимаю, как можно жить так, как живут здесь, например. Я пока немного видел, конечно, но поверхностное представление уже получил. Почему люди не соберутся вместе, не займутся восстановлением электростанции, например? Водонапорную башню я тут видел, а воды в водопроводе и туалете нет. Но закачать туда воду можно ведь и вручную. Наверняка в Планкинтоне есть насосы, вокруг же сплошные сельхозугодья бывшие, их же надо было как-то орошать. Но никто ж ничего не делает. За пять лет тут можно было такой оазис обустроить, что даже я бы позавидовал. Кстати, тут удобства во дворе, как я понял?
Шакал полез в свой рюкзак и что-то там искал, пока Иван распинался. И он сам понял, что излишне разболтался. Но стало точно легче как-то просто от возможности свободно разговаривать.
- А кто это - Бэк? - спросил Малахов. - Ваш друг, родственник? Он тоже человек старшего поколения? А почему он не с вами здесь? Дорожки разошлись?

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-25 03:03:05)

Своими глазами Иван Миссури не видел, так как его высадили хоть и недалеко от реки, но и не на самом берегу. И пошел он прочь от нее на восток. Но последние спутниковые карты говорили о том, что с рекой все в порядке. А было ли там такое загрязнение, о котором говорил Блэкмор, Малахов просто не знал. Может, и было. И у него появилось нехорошее чувство, будто Шакал пытается выяснить, откуда он шел. Это насторожило. Но все же хотелось успокоить Ричарда. Вот просто симпатичен был Ивану этот мужик, и все тут. Во-первых, помог, во-вторых, о нормальной жизни представление имеет, и есть, о чем поговорить. В-третьих, Иван был воспитан на уважении к старшим, а, в четвертых, нужен был Ивану этот человек. Такая ценная находка могла очень помочь Вальгалле в выполнении ее планов на этот мир.
- Я не видел Миссури, - осторожно ответил Малахов. - Но знаю, что сейчас загрязнений нет. Если и было в прошлом, то, наверно, пронесло и вымыло уже все. А вот насчет рыбы, лягушек и комаров ничего не знаю. Но спасибо за информацию. Если окажусь там, буду осторожней с водой.
Послушав рассказ про Бэка, Иван представил себе почему-то Шакала, топающего по пыльной дороге в компании пацана лет 10-12-ти. Сам понял, что такого мальца Блэкмор вряд ли оставил где-то одного в Планкинтоне. И, скорее всего, речь идет не о ребенке, а о парне, который в состоянии сам о себе позаботиться. Но почему тогда Шакал попросился на постой в комнату Ивана, а не пошел к своему другу, который так ему близок, судя по его словам? Иван подумал, что на месте Ричарда, так бы и поступил, а не набивался в квартиранты к незнакомцу. Пусть и обязанному ему. Наличие напарника у Блэкмора несколько осложняло вербовку... Впрочем, Иван и не нажимал особо на своего спасителя, полностью оставляя ему право решать самому, хочет он сблизиться и попасть в нормальное сообщество или нет.
Говоря про загадочного Бэка, Блэкмор достал из своего рюкзака бутылку виски с блеклой этикеткой. Рассмотрел как будто до этого не видел. А потом предложил выпить. Иван улыбнулся. Вспомнил, как его чуть не вышибли из программы генофонда по подозрению в наличии гена ADH2-2. Русский же. И у отца он был. Но Иван унаследовал  генотип матери, не имевшей "азиатских корней". Не нашли специалисты проблемного гена, и записали в программу. Малахов подумал, что сейчас ему это как-то по барабану, а тогда для него было очень важно попасть в нее. Он и так во многом был для сверстников-американцев белой вороной, хотя сам являлся таким же американцем. По юности даже злился порой на родителей, которые не дали ему нормальное английское имя, а выпендрились своей национальностью. Покинуть свою страну такая любовь к ней им не помешала, но вот сынулю надо было обязательно Иваном назвать. Потом все привыкли к русскому, и он стал своим, но ему пришлось ради этого чуть больше затратить усилий, нежели другим. Ну, и кроме всего прочего, Малахов почти не баловался в своей жизни алкоголем. Дабы разбить и стереотип о том, что русские пьют, не просыхая. Если и пил когда, то очень мало (ну, не считая тех случаев на выпускном, на днюхе Фреда Малера и в увольнительной, проведенной в запретном техническом секторе), и быстро пьянел. Однако на предложение Шакала кивнул. Он знал, что алкоголь несколько расслабит его. С кетоналом виски принимать, конечно, вряд ли полезно. Но немного можно. Ради контакта.
- Я, пожалуй, разбавлю, - сказал Иван. - Жаль, что тут нет льда. Но тогда уже не отказывайтесь и от моей закуски. Идет?
Он быстро закончил шитье, ополоснул в ванной кружку и, вернувшись за стол, подвинул ее Шакалу. Быстро вытряс из маленьких пакетов на одноразовую тарелку сыр, галеты, несколько колечек копченой колбасы, две упаковки тутсироллов. Кроме того, пакет с мясом и набор для кофе, которые ранее предлагал Блэкмору, так и оставил лежать невдалеке от него на столе. Отвинтил крышку фляги, чтобы добавить воды в виски.
- А я вот не ношу с собой алкоголя, - произнес он, усмехнувшись. - Может, зря.

Отредактировано Иван Малахов (2014-04-27 10:00:36)

- Признайтесь, скольких людей вы уже склонили на свою сторону этими яствами? - спросил Шакал.
Вроде, шутя спросил, но Ивану стало тоскливо. Потому что пока его яства особо радости никому не принесли.
- Никого, - ответил он серьезно, даже как-то мрачновато для приобретшей уже некоторую непринужденность беседы.
Рассказывать о встрече с Ребеккой Иван, конечно, не собирался. Но призрак девчонки тут же поднялся из его памяти, и как будто незримо сел за стол рядом с ним. Малахов приумолк на несколько секунд, глядя в свою кружку, в которой разбавил виски с водой из фляги. "Царствие тебе небесное, Бекки", - мысленно произнес он и выпил залпом алкоголь, который рассчитывал еще минуту назад растянуть на всю ночь. Загрыз копченой колбасой, и тут же мыкнул и поморщился от боли, когда она попала на расколотый зуб.
- Черт, зуб раскоцали, - объяснил он свою гримасу Шакалу, жестом показав, что все это, мол, ерунда.
И принялся жевать не пострадавшей стороной. Подумал о том, что пломба где-то осталась валяться в песке возле забегаловки. Но вряд ли ее кто-то найдет там, наверняка, затоптали уже. И вряд ли тут найдется человек, который умеет отличить крошечный камешек от зубной пломбы, чтобы заподозрить присутствие в городе человека из мира, где есть нормальные дантисты.
- Я не считаю алкоголь решением проблем, мистер Блэкмор, - усмехнулся он, снова возвращаясь к разговору и несколько переиначивая смысл сказанного Шакалом. - Но согласен, что в некоторых случаях без него не обойтись. Я рад, что могу выпить с вами.
Во время рассказа Шакала о фермерах Малахов чуть нахмурился, покручивая в пальцах пустую кружку. Мысленно представил карту и пометил в памяти буквой "L" территорию в 20 километрах к югу от Планкинтона.
- Вряд ли я назвал это забавным. Потому что сам чуть не оказался жертвой людоедов совсем недавно. Думаю, с такими типами все решается просто. И должно быть решено просто, - ответил он. - Сейчас я жалею, что только морды им набил, надо было убивать на месте. Впредь так и буду поступать. Чтобы строить новое общество, необходимо сперва мусор убрать. Я обязательно буду заниматься изменением мира к лучшему. И в этом отношении тоже.
Алкоголь довольно быстро согрел Ивана изнутри и заставил свободней носиться мыслям в голове, несмотря на то, что он плотно поел. Лицо раскраснелось, подчеркивая белобрысость своего владельца. Кроме того, выпитое придало Ивану определенной смелости.
- Вы нужны нам, Ричард, - сказал он, посмотрев Шакалу в глаза. - Не отказывайтесь. Вы нужны нам и нужны этому миру. Я сегодня же могу решить вопрос о вашей доставке в Валь... туда, где ваши знания и ваш опыт будут востребованы. Где вы получите доступ к лучшим технологическим образцам, обретете помощников и, я надеюсь, друзей и соратников. И вам не придется тратить жизнь на поиски пищи или ночлега. У вас все это будет. Ведь ваша жизнь сейчас бесцельна, согласитесь. Это жизнь бродяги. А у нас - регулярная армия и большие планы по возрождению Соединенных Штатов. Конечно, одной жизни на это не хватит - ни вашей, ни моей. Но какие-то плоды своего труда мы увидим. Сперва восстановим нормальную жизнь в своем регионе, потом в одном штате, потом в нескольких, и так далее. С годами нас будет больше, и мы всего добьемся. Эта страна снова станет править миром, станет примером для него, путеводной звездой. Неужели участь скитальца по пыльным дорогам среди моральных уродов для вас лучше, чем то, что я предлагаю? Я никак не смогу повлиять на ваше решение, но я не понимаю, что тут вас держит?