Иван смирился со всеми “наказаниями», которым сестры решили его подвергнуть. И связывать себя позволял. Правда в отсутствие Келли и Мэри выпрастывал руки из неумело навязанных ими петель, но тут же всовывал в веревки руки обратно, чтобы не тревожить девчонок. И они успокоились, вроде. И помогали ему так, как, наверное, только родные могли бы помогать. Возились постоянно. Иван следил за их действиями и видел состояние своих ног. Опухоль на одной не спадала, что говорило о том, что кость повреждена. Но не сломана полностью. Боль уже не так мучила в состоянии покоя, и Малахов старался больше спать, понимая, что это – лучшее лекарство, которое только у него есть. Ибо не было у девчонок, которые хлопотали над ним, нормальных медикаментов, антибиотиков, регенерационных препаратов. Огнестрельные раны промывали просто каким-то мутноватым спиртом. Вкупе с крепким организмом Ивана добросовестная каждодневная возня девушке со своим подопечным принесла свои плоды. Уже через неделю признаки воспаления уменьшились, раны, даже не будучи зашитыми, начали затягиваться. Уродливые шрамы, конечно, останутся, но в Вальгалле косметические проблемы можно будет решить. Лишь бы туда добраться. Малахов чувствовал, что силы возвращаются. Ел и пил он все, что ему давали, без капризов. Хотя вкусовые качества простецкой еды и ее разнообразие оставляли желать лучшего, но Ивану просто нужны были силы. Мясо сейчас было бы лучшей пищей в его состоянии, однако, как Малахов понял, мясом Келли и Мэри сами нечасто баловались. Приносили пару раз своему «пациенту» очень странно пахнущее и необычное на вкус мясо, отчего у него возникали ассоциации с какими-то полевыми грызунами. Но ел все без ропота и всегда благодарил.
Особенно тяжело было с туалетом. Иван смущался страшно во время отправлений естественных надобностей, и понял, что испражняться под надзором и с помощью двух девчонок – очень мерзко. Но деваться было некуда. И из-за этого тоже он стремился как можно быстрее встать на ноги. Малахов испытывал глубокую благодарность к двум девчонкам, которые даже после его выходки не прекратили оказывать ему помощь. Правда, Келли все время волком смотрела, и обе избегали разговоров. Едва Иван заикался о чем-то, девушки уходили из комнаты, где он лежал, либо игнорировали его слова. И он не настаивал ни на чем, нуждаясь в их помощи. Однако уже, получается, вторую неделю даже не знал, где он находится.
На ферме никто не появлялся, судя по звукам. Тут всегда стояла тишина, нарушаемая только нечастыми разговорами сестер, доносящимися с первого этажа, пением птиц, шумом ветра и листвы на деревьях. Санаторий, епта… Девушки вообще мало разговаривали даже друг с другом. Наверно, они давно тут живут одни, и просто не испытывают нужды в общении. Когда долго с кем-то живешь постоянно, то и так все знаешь о нем. Да и привычка вообще разговаривать исчезает, если пребываешь в замкнутом мирке. Малахов сам чувствовал это на себе, потеряв необходимость в общении во время своих походов по поверхности в одиночку. Поэтому Иван был крайне удивлен, когда однажды вечером Мэри вдруг пришла к нему в комнату с книжкой, уселась в кресло и заявила «Я почитаю». И начала читать вслух! Иван даже не знал, как к этому относиться. Разговаривать с ним девчонки демонстративно не желали, но заняться приобщением к литературе Мэри посчитала нормальным. Она вообще не смущалась, просто приходила, садилась и читала. Иван с трудом сдерживал улыбку, и говорил «спасибо» за «литературные вечера», но этот момент был любопытен и забавен для него. Может, таким образом суровая Мэри пыталась с ним общаться? Но по своим правилам. Келли вообще таких попыток не предпринимала.
Малахова ничуть не захватил женский роман, который монотонно читала ему по вечерам девушка. Там какая-то девица все время влипала в неприятности, пытаясь тайно встречаться со своим горячо возлюбленным. Иван слушал на автомате, думая о своем, и не перебивая. И рассматривал в эти часы саму Мэри. Сестры с первого раза показались ему на редкость хорошенькими. Но со временем Малахов склонялся к тому, что они просто красавицы. Причем без всякой косметики, красивых платьев и туфель на каблуках. Если бы Малахов встретил такую в Вальгалле, то счел бы ее, наверно, кем-то из обслуживающего персонала, и даже внимания не обратил. Но тут он разглядел, что девушка может быть красивой и без «боевой раскраски» или каких-то искусственных прибамбасов вроде корсетов, латекса, витиеватых причесок. Очень красивой. По-настоящему красивой. И это было точно открытие для вальгалловца, который обращал внимание обычно всегда на ярких женщин в своем окружении. Были у него интрижки в прошлом, и немало, но ничего серьезного. А тут он почувствовал потребность видеть Мэри как можно чаще, и уже ждал ее вечерних визитов. Чтобы просто смотреть на нее.
Забавляло то, как девушка хмурилась, умолкала и начинала перелистывать страницы, когда в тексте дело доходило до эротики. А ее в этом тупом романчике было полно. Тут уже Малахов с трудом сдерживал смех и старался спрятать лицо, чтобы не обидеть совей реакцией Мэри. Но та, вроде, и не обращала на него внимания, когда читала. В какой-то момент Иван попытался попробовать завязать контакт, начав обсуждение прочитанного. Но ничего из этого не получилось. Мэри не стала отвечать. И Малахов умолк, поняв, что эта попытка восстановить отношения повалилась. Но он помнил живую речь Мэри до своей выходки. Именно живую. Но сейчас не был уверен, что его еще хоть раз облагодетельствуют доверием.
К концу второй недели своего здесь пребывания (считая и те пять дней, которые Иван валялся в беспамятстве, по словам Мэри), Малахов решил, что пора уже вставать и пытаться ходить самостоятельно. Девчонки помогли ему опробовать крепость ног, хотя проявляли беспокойство из-за необходимости подходить к подопечному вплотную, когда он не связан. Но Иван изо всех сил старался вести себя максимально корректно, чтобы его не заподозрили в том, что он сможет снова нести какую-то угрозу жительницам фермы. Мэри принесла ему крепкую палку, на которую можно было опираться, и помогла впервые спуститься по лестнице во двор. Хотя комната Малахова регулярно проветривалась, он все же с невероятным наслаждением вдыхал воздух снаружи, наслаждался майским солнцем и ветром мирным ландшафтом, расстилавшимся вокруг. Ему было любопытно, как это две юные «принцессы» умудрились сохранить свой «зачарованный замок» в неприкосновенности. Ведь в этом мире поголовно все делились либо агрессивное быдло, либо на их жертвы. За редким исключением. А на этой маленькой ферме, как будто какой-то пространственный карман образовался – никого не видно, покой и тишина. Но из-за неразговорчивости девчонок Иван не мог узнать секретов их удивительного мирка. Первый душ после долгой лежки представлял собой несколько кувшинов еле теплой воды, которыми Иван воспользовался, стоя в старой ванне, и куска обычного хозяйственного мыла. В доме не функционировал водопровод, да и странно было бы, если б он там функционировал. Малахов видел, что девчонки ему ведрами воду таскали, чтобы он смог нормально помыться.
Когда появилась возможность осмотреть жилище сестер, оказалось, что оно небольшое, старенькое, но содержится в чистоте. В каждой комнате – католические кресты на стенах, потрепанные библии (Малахов увидел аж три, лежащих на видных местах), старые фотографии хмурых и строгих фермеров из прошлого, на которых всячески подчеркивалась глубокая вера в Бога здешних обитателей. Вероятней всего, они умерли. Кто-то из всех этих людей были родителями девушек, переживших трагедию 15 лет назад. В общем, создавалось впечатление крепкого семейного гнезда, которое было разрушено, но все еще сохраняемо двумя красивыми девчонками. Может, и вправду этот дом сам Бог уберег от еще большей беды? .. Но Иван, как человек практичный и погулявший по поверхности, верил в это с трудом.
Первый дни после подъема на ноги, Малахова ненадолго хватало по части прогулок. Он все время искал заднице место, потому что ходить было больно. Но в то же время понимал, что надо расходиться. Потому что хотел как можно быстрее попасть на точку эвакуации, где для него должны были оставить средства связи с Вальгаллой, пока там не сдохли аккумы для телефона. Ну, и освободить девчонок от своего присутствия, тяготящего их. Они делились с ним самым ценным, что только было в этом мире – едой, чистой водой и заботой. И Иван это осознавал и был благодарен. Только отплатить он ничем не мог. Все его богатства были где-то поделены между его мучителями. Малахов старался не вспоминать о том, что ему довелось пережить. Но четко понимал, что сестрички подарили ему вторую жизнь.
Отдыхая после недолгих прогулок на лавочке во дворе, Иван не раз видел, как девушки вручную качают воду из артезианской скважины старым скрипучим насосом. И таскают ведра с водой. Но помочь им сейчас не мог, и от этого было стыдно. А между тем, насос имел агрегат для подачи воды в дом, только электричества тут не водилось. Да иоткуда ему было взяться?.. В большую хозпостройку, похожую на амбар, ему запретили ходить. Он и не ходил. Хотя любопытство разбирало. У Малахова не раз уже были возможности завладеть оружием, когда Келли или Мэри неосторожно оставляли свои ружья в доме, в зоне его досягаемости. Но не делал таких попыток, понимая, что сразу испортит этим отношения (если это можно было так назвать сейчас), да и девчонкам оружие куда нужнее. Вон Мэри даже на охоту ходит и приносит живность для использования в пищу. И Малахов удостоверился, что сурки и луговые собачки были тем самым мясом, которым его тут угощали. Впрочем, на ферме имелся курятник, но сестры, судя по всему, своих птиц не резали. Другой скотины Иван не заметил. Может, она содержалась в амбаре. Но туда и сами девушки нечасто ходили, как он заметил. Значит, там вряд ли есть кто-то живой. Да и не выгоняли сестры никого на пастбища.
Иван, таскаясь по территории фермы и укрепляя ноги, многое подмечал и анализировал. И постепенно складывал в голове образ жизни и богатства «принцесс зачарованного замка». Однажды приметил добросовестно закрашенные, но узнаваемые следы от пуль на стенах дома. Обойдя его вокруг, убедился, что подобные имеются со всех сторон. Что говорило о том, что эта ферма в прошлом знала и довольно жаркие бои. Вокруг дома обнаружились несколько огородов и большой участок, засеянный кукурузой. Маленькое хозяйство сестер явно процветало, и они умели работать на земле. Малахов подумал, что даже хромой он мог бы помочь им добывать пищу. Например, рыбалкой, если поблизости есть какие-то водоемы. Но он не видел таковых в обозримом пространстве. Как-то попытался помочь Келли на кухне, но она быстро его отправила вон. Келли вообще его с трудом терпела. Иван больше и не совался. Но уже дня через три начал чуть не выть от скуки. Притом, что постоянно видел, как девчонки хлопочут по хозяйству, не присаживаясь за весь день почти ни на минуту. И его взгляд все чаще начал обращаться к запретному большому сараю.
На четвертый день прогулок (и на 17-й с момента своего появления на ферме) Малахов не выдержал. И, воспользовавшись тем, что Мэри ушла на охоту, а Келли отправилась на огород с другой стороны дома, решился все же познакомиться с запретным амбаром. И со всей доступной ему сейчас скоростью зашкандыбал в его сторону. Дверь оказалась закрытой на деревянную простую вертушку, а на месте замка зияла дыра от выстрела из дробовика. Поэтому Иван легко проник в строение, прикрыв за собой дверь. Внутри было просторно и прохладно. Пахло деревом, соломой, пылью и почему-то спиртом. Или Ивану это только показалось. Он прошелся по амбару, разбитому на небольшие секции. На верхнем ярусе увидел горы соломы, почти под самую крышу. Наверно, на ферме держали когда-то скот. Внизу на все еще крепких стеллажах или на деревянных поддонах лежали сложенные мешки с зерном и кукурузой. Да, сестрички не бедствовали, однако, непонятно, как за 15 лет можно было сохранить зерновые запасы. Или они сами все это выращивают, и по осени вдвоем пашут, чтобы сохранить урожай? Да уж, тут есть, от чего быть крепким и сильным. Иван вспомнил тычок локтем в бок от Мэри и усмехнулся. Попалось ему внутри и пара больших установок, назначения которых Малахов не понял. Но решил, что это что-то связанное с сельским хозяйством. Один их этих агрегатов подозрительно был похож на перегонный куб. Здоровый, промышленного производства и сделанный по уму. Какие-то элементы его остались для Ивана загадкой, но предназначение установки не оставляло сомнений - она конкретно приванивала сивушными маслами. Иван улыбнулся, представив, как девчонки из бесценной тут еды гонят самогон в промышленных масштабах. Может, поэтому их тут никто не трогает? И они находятся под защитой какой-то банды, которой производят спиртное? Разумеется, без должной очистки. В соседней секции Малахов обнаружил десятка три 10-тилитровых бутылей с мутной жидкостью. Может, Малахову доведется познакомиться и с заказчиками всего этого богатства. Он отвинтил крышку на одно из бутылей и его чуть с ног не сбил крепкий самогонный дух самого отвратительного качества. Закрыл снова и пересчитал емкости – более 300 литров поганого алкоголя. «Да вы, красавицы мои, полны тайн», - снова усмехнулся Малахов и пошел дальше.
Пройдя чуть глубже, Иван обнаружил в одной из секций обширную мастерскую с огромной коллекцией инструментов на стеллажах, цепным подъемником и кучей вспомогательного оборудования и компактных станков. В глубине стоял автомобиль. Крепкий на вид фермерский фургон, покрытый пылью. Его, похоже, давно никто даже не трогал. В мастерской тоже было полно пыли, только несколько следов на верстаке от недавних прикосновений. Чувствуя, что уже исчерпал лимит возможных шагов, Малахов дохромал до старого стула у верстака и тяжело сел, ожидая, когда утихнет боль в перегруженных ногах. А сам продолжал осматриваться. И тут он увидел у стены два пыльных электрогенератора, а неподалеку от них целый штабель аккумуляторов – автомобильных и бытовых, для автономных жилищ. Тут точно жили очень толковые мужики с руками, поэтому было все необходимое для обустройства и ремонта. Вот только с химией для аккумуляторов как быть? Что-то не видел тут Иван емкостей для электролитов. Но тут хватало всяких ящиков и шкафов, которые было бы неплохо обследовать.
Но вид электрогенераторов тут же подсказал Ивану, чем он может помочь сестричкам. Если хоть один из них можно восстановить, то у них в доме будет вода, и не придется больше таскать ее вручную. Малахов осмотрел агрегаты, смахнув с них пыль найденной ветошью. Самой сложной задачей оказалось подтащить их к большому столу, потому что на корточках Иван сейчас не смог бы сидеть. Пришлось ему изрядно попариться и потерпеть боль, пока удалось взгромоздить генераторы на удобное для осмотра место. Той же ветошью Иван протер пыльные оконца, чтобы было светлее. Осмотр оказал, что оба генератора чертовски старые, трубки высохшие и растресканные, а движки убитые в хлам. Но, пошарив по ящикам мастерской, Малахов нашел практически все необходимое, чтобы восстановить хотя бы один. И, забыв о времени, принялся за работу. Так увлекся, что даже напевать начал на русском языке. Под «Светит месяц» разобрал оба генератора, выбрав еще годные детали, под «Черный ворон» и «Я на камушке сижу» вычистил от грязи и старого масла движки. Причем, текст второй песню значительно расширил, описывая по ходу то, что сам сейчас делал. Сам над собой посмеялся, тихонько спев еще и «Нам песня строить и жить помогает», пытаясь над масляной лампой подогнать диаметр найденных левых трубок под нужный размер. Иван так увлекся, что ему казалось, будто времени прошло совсем немного, тогда как солнце уже начало клониться к горизонту. Проблему, как долго стоять у стола, Малахов решил просто – кинул на стул сложенную ветошь и встал на нее коленями. Так нагрузки на голени не было, и он вообще забыл о них. Отвлекся лишь один раз, когда в туалет припекло. Но решил далеко не уходить и пометил один из пустых углов соседних секций. Потому что до туалета было слишком долго топать, а тут все равно земляной пол почти везде, так что проблем не будет.
Дело спорилось. В процессе Ивану пришла в голову идея, как конструктивно объединить два движка в один, чтобы снизить потребление топлива и вдвое увеличить выработку электроэнергии. Покумекал, продумал и реализовал. Генератор после сборки выглядел больше, чем был до этого за счет второго движка и дополнительной топливной системы. Иван приладил кожухи из листов жести, которую погнул руками и тисками, как требовалось. Дизайн вышел не ахти. Но вполне годился для защиты генератора от пыли, дождя и грязи, если он будет установлен на улице. Малахов был рад и горд собой оттого, что хоть что-то полезное смог сделать для Келли и Мэри. И был уверен, что они оценят по достоинству его труд, и отношения станут лучше. А если они станут лучше, то можно было рассчитывать и на последующий ремонт автомобиля.
Генератор был закончен, оставалось только его испытать. А чтобы это сделать нормально, нужно найти топливо, масло, тестер и хоть один аккумулятор, чтобы прикинуть эффективность. Иван притащил на верстак блокнот с карандашом, один из аккумов из штабеля (тот, что показался ему наиболее приличным и не потекшим), с датчиком заряда. Если даже аккум дохлый, он все равно покажет наличие энергии. Нашел и тестер. Обнаружил пластиковую бутыль с маслом «Шелл», а вот с бензином оказалась напряженка. Найденные канистры оказались пусты, и бак автомобиля сухой, как Сахара. Подумав, Иван сходил к бутылям с самогоном и отлил в пустой баллон немного этой дряни. Нашел спички и попробовал, горит ли. Горело еще как! Продолжая напевать что-то из русских песен, которым его научили родители (как-то под них споро работалось), Иван сконструировал отдельный съемный фильтр, который легко можно было снимать для чистки. Залил самогон и масло в генератор, подцепил тестер и аккумулятор. И сперва в блокноте произвел предполагаемые расчеты по силе тока и схеме. Вроде, на бумаге все хорошо получалось. И тогда Иван решился на реальное испытание. Генератор завелся «с первого тычка», оба движка радостно затарахтели. Стрелки тестера вскинулись, показав стабильную подачу тока, и осветился датчик на аккумуляторе: 120 Вольт при частоте 60 Герц, прямо идеальный стандарт получился. Иван, стоя на коленях на стуле, с понятным удовлетворением смотрел на плоды своего труда. И увидел еще, что на экранчике аккумулятора появился столбик зарядки, который начал показывать, что эта рухлядь еще может зарядиться!
- Ах, вы ж мои хорошие, - умиленно проговорил Иван, ласково прикоснувшись к генератору и аккумулятору. – Вот уж порадовали. Так держать!
А в голове у него уже вертелись идеи, как подключить генератор к насосу. Последнему, наверно, тоже не помешал бы ремонт.
