Когда Феликс хлопнул дверью машины уходя, Мэри ощутила невыносимую боль. Как будто ей прищемили руку этой дверью, даже сломали. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого громко разрыдалась и уже сквозь слезы, завела Форд, не имея возможности больше смотреть вслед мужчине. Правда отъехав на пару километров, девушка резко остановила машину и дала себе время поплакать как следует, изливая всю ту горечь и разочарование, которые принес в ее жизнь спасенный парень. Ах, если бы несколько месяцев назад она знала, как все получится... ах, если бы... Впрочем, как бы Мэри не причитала, наверняка даже зная как все обернется, она все равно поступила бы также. Сохранив кому-то жизнь в этом ужасном мире, девушка стала ближе к Богу, в которого все еще продолжала верить. И рыдая за рулем автомобиля, стоящего на пустынной дороге, Мэри молилась за здравие этого странного, местами непонятного, и может быть даже не слишком праведного, мужчины. Их пути разошлись, но ведь Бог видит намного больше, чем обычные люди и может быть все произошедшее было всего лишь испытанием, или началом чего-то совершенно неожиданного.
Прошло около часа, прежде чем девушка смогла успокоиться и прийти в себя. Она посмотрела в зеркало заднего вида на свое отражение и почему-то подумала о том, что может быть друзья Феликса не придут за ним. Может быть они не смогут или он вообще соврал о их наличии, оп непонятным для нее причинам. И сейчас парень сидит один на открытой всем ветрам площадке и замерзает, исполняя предначертанную ему судьбу. Но нет! Не бывать этому! Мэри не могла допустить подобное и она развернула машину, чтобы вернуться и убедившись в собственной правоте, снова спасти сероглазого искусителя.
Форд ехал среди деревьев, когда девушка услышала шум в небе. Она не знала, что это такое и была жутко напугана, но желание спасти Феликса в очередной раз, перекрывало чувство самосохранения. Деревья хорошо укрывали машину от взгляда десантников, а звук лопастей вертолета — звук мотора. Мэри затормозила за несколько сотен метров до опушки и оставшееся расстояние она прокралась уже пешком. Находясь под защитой деревьев, ей все-таки удалось найти удачное место, с которого она могла видеть все происходившее на равнине. Это произошло как раз в тот момент, когда Феликс встретился со своим другой, как стало понятно из их поведения. И в этот момент брюнетка по-настоящему растерялась. Люди в форме, летающая машина, технические приспособления и оружие! Похоже Феликс был одним из них... «Пришельцев», как окрестила их про себя Мэри. Но кто они? И как вообще оказались в этом мире? А главное зачем? Столько вопросов и ни одного ответа. Единственное, в чем была уверена девушка — они опасны для нее. И помня слова мужчины, да и просто услышав наконец здравый смысл, Охотница не двигалась с места пока летательная машина не поднялась в воздух, а затем улетела в неизвестном направлении. Даже после этого, Мэри еще выждала для верности несколько часов, опасаясь возвращения непонятных и оттого опасных людей, и только убедившись, что их больше нет рядом — вернулась в машину, где заведя ее смогла немного согреться и собраться с мыслями. Нужно было быстрее возвращаться домой и рассказать обо всем Келли, да еще письмо... Феликс говорил о каком-то письме. Сейчас девушка ясно вспомнила его слова и не могла дождаться момента, когда сможет его прочесть.
Дорога назад была долгой и трудной, но для Мэри время пролетело незаметно, ведь она не переставала думать об увиденном. Все это было непонятно, страшно и странно. Иногда близняшке даже казалось, что происходящее всего-лишь кошмар и спустя некоторое время она проснется у себя в комнате, поняв что ничего не было и жизнь течет по-старому. Только на ферме, валясь с ног от усталости и не успевая отвечать на расспросы сестры, к Мэри наконец пришло осознание реальности увиденного. А когда письмо Феликса было прочитано — девушка рухнула на кровать в его комнате не в силах больше думать об этом. Мужчина похоже был «пришельцем» или «демоном» и все это время просто обманывал сестер. Именно этот вывод смогла сделать охотница из прочитанного. Остальное было настолько непонятным, что вызывало только страх и растерянность. Феликс знал намного больше, чем говорил им, но что же заставило его сказать больше перед уходом? Вопросы, вопросы, вопросы... И боль. Сердце Мэри было изранено, а сестренка еще и продолжала задавать вопросы. Келли похоже понимала сейчас немного больше, чем раньше и строила различные предположения, не забывая повторять «я же говорила, что он опасен». Вот только Мэри сейчас ничего не хотела слушать, она хотела просто зарыться лицом в подушку и пролежать так год или два... столько, сколько понадобиться чтобы забыть парня и уменьшить внутреннюю боль. Сестра пробыв еще какое-то время рядом, но поняв наконец что близняшка ее попросту не слышит, забрала письмо с собой и ушла в другую комнату. До утра больше никто не побеспокоил Мэри, которая уставшая от дороги и измученная переживаниями, через минут 20 просто вырубилась, проспав без единого сна почти 12 часов. Когда она все-таки проснулась, девушке пришлось отложить свои страдания до лучших времен, ведь у них закончилось мясо, а на одних овощах долго не проживешь, да и кроме охоты нужно было помочь Келли в огороде. Переживания-переживаниями, а жить дальше было как-то нужно. И Мэри просто заставила себя не думать об ушедшем мужчине и его письме. Просто не думать. Вычеркнуть из памяти все последние месяцы, чтобы не болело... чтобы не жгло, чтобы не мешало.
Конечно, это оказалось не возможным и каждый вечер, пользуясь благами, подаренными Феликсом, охотница стискивала зубы покрепче и молчала, тогда как Келли строила новые догадки о истинных причинах произошедшего с ними. Через пару месяцев, стало полегче. Вернее стало просто привычнее. И уже к первому снегу, Мэри хоть и с небольшой дрожью в голосе, могла уже обсуждать увиденное и прочитанное в письме. Впрочем, эти обсуждения ничего дельного не давали, хоть и помогали сестренкам скрашивать длинные осенне-зимние вечера.
Сигнализация, установленная Феликсом, в совокупности с ловушками Мэри, почти полностью обезопасили девчонок от неожиданностей. В их края редко кто-то забредал, а теперь и вовсе любую угрозу, Мэри успевала устранить еще на подходе к ферме. Автомобиль же и вовсе позволил близняшкам перестать быть затворницами и совершать небольшие выезды в разных направлениях, осматривая руины и остатки былой цивилизации. Они никогда не шли на контакт с выжившими, хотя несколько раз замечали издалека людей. Уединенность, настороженность и умение вовремя уйти, оставались залогом их безопасности, к тому же позволяли избегать новых любовных тревог.
В ежедневных заботах прошло почти три года. Мэри уже смогла примириться со своими разбитыми мечтами и даже прятала письмо Феликса под своей подушкой, каждый вечер перечитывая написанное. Она хотела забыть его, но не смогла. Зато спустя время смогла отгородить его образ от всего плохого и лишнего, оставив в памяти только нежность взгляда и тепло его рук. Девушка перечитывала, написанное мужчиной, уже не придавая значения словам, а просто двигая пальцем по строчкам, как будто пытаясь поймать движение его руки, когда он писал. Текст был уже частично стерт ее пальчиками, но и без него Мэри могла дословно воспроизвести сообщение целиком, стараясь подражать голосу Феликса. Правда в том, что его голос и черты его лица, она все еще помнит правильно, уверенности уже не было. А Келли и вовсе не говорила об ушедшем, стараясь не напоминать о нем сестре и надеясь, что все давно закончилось. Как же она ошибалась...
Через три года, почти в годовщину ухода Феликса, сигнализация вокруг фермы заработала как сумасшедшая. Судя по ней к дому приближалось минимум человек двадцать, а может и больше. Причем двигались они довольно быстро и уверенно. Девчонки заметались по дому, стараясь как можно быстрее решить, как поступить. Судя по сигналам, бандитов было намного больше чем обидно и они окружали ферму, а значит отстреливаться или пытаться бежать, было слишком опасным. Тогда Келли предложила укрыться в убежище под сараем и просто подождать. И по мнению Мэри это была не такая уж плохая идея, ведь вход в убежище был хорошо замаскирован, а забрав в доме все ценное, нападавшие либо уйдут, либо останутся. В последнем случае, их можно будет выследить по-одиночке, либо выждать удачный момент чтобы сбежать. Оружие и провизия всегда были наготове и близняшки быстро укрылись под сараем. Что именно происходило на поверхности и кто побеспокоил их жилище, они не могли понять, стараясь просто сидеть как можно тише и ждать. Вероятнее всего им удалось бы продержаться так довольно долго, если бы... Девчонки не учли только одной возможности, захватчики не стали оставаться на ферме, а просто подожгли ее перед своим уходом, как ненужный хлам. Подожгли со всем, что там было — с едой, одеждой, техникой... И когда Форд, стоявший в сарае взорвался от горючих паров своего топлива, никакое убежище уже не могло защитить близняшек. Толстый слой земли спас их от ударной волны и огня, но взрыв повредил опоры и земля начал осыпаться, заставив Мэри и Келли бегом броситься к запасному выходу, расположенному в лесу. Они настолько были напуганы происходящим, что практически вылетели из него, сразу же наткнувшись на группу людей в форме. Девчонки брыкались, кричали и даже кусались... Но что они могли поделать с десятком вооруженных сильных мужчин? Их не пристрелили и даже не слишком сильно избили, но удар по голове был последним, что помнила Мэри перед тем как потерять сознание...
Что происходило дальше, память девушек скрывала от них. Похоже были побои и пытки, может быть и другое насилие... Мэри уже не помнила точно. Она только помнила чистые и до жути противные лица своих пленителей, да и те урывками. Сознание вернулось к девушке полностью только, когда она и Келли оказались в каком-то трудовом лагере. Там было много разных людей, большинство женщины и дети, но встречалось и несколько мужчин. Возможно остальные просто оказали слишком ярое сопротивление и не дожили до лагеря, или их держали где-то в другом месте, близняшкам было некогда думать об этом. Сестры старались держаться вмести и на удивление, их не стали насильно разъединять. Похоже тем, кто тут командовал, было в принципе все равно кто и с кем находиться рядом, иногда казалось что они вообще не считали пленных за людей, больше за скот и не старались разбираться в их семейных связях, Хотя на Келли и Мэри, все без исключения обращали внимания, ведь девчонки были близняшками, да и несмотря на побои — все еще были не дурны собой, молоды и в хорошем состоянии, по сравнению с другими женщинами, которые пережили времена и похуже (с их слов) еще на свободе.
В лагере было не легко, работа была тяжелой и изнурительной. И если у Мэри не оставалось сил даже разговаривать, то Келли продолжала изо дня в день «показывать» свой характер, за что и получала новую порцию побоев. Иногда за компанию перепадало и Мэри. Правда все избиения закончились совершенно внезапно, после визита странных людей в одежде, которая отличалась от уже виденной. Эти люди пришли в бараки и выбрали около сотни женщин из общего числа, в основном молодого возраста и более менее нормального внешнего вида. В их число попали и близняшки.
Всех отобранных вначале раздели, помыли, потом обработали какими-то средствами. И снова отправили на осмотр. В этот раз пришедшие не ограничились внешней оценкой, а стали проводить какие-то тесты и осматривать пленниц очень и очень тщательно. Именно в тот момент когда один из них попробовал измерить у Келли кости таза, девушка изловчилась и набросилась на него, схватив что-то острое с рядом стоящего стола. Она успела воткнуть этот предмет в глаз своему противнику, прежде чем ее скрутили и уволокли. Мэри, видевшая это кинулась было на помощь сестре, но ее почти сразу отключил электроразрядом, стоящий рядом охранник. Охотница пришла в себя через полчаса, не получив серьезный вред для организма. Осмотр из-за ЧП был отложен на сутки и Мэри провела их в связанном состоянии. Охрана игнорировала ее крики и вопросы. Также как на следующий день поступили и обследовавшие ее люди. И только через несколько дней девушка смогла узнать, что Келли не пережила «наказание» за причинение вреда исследователю. Насколько жестока была расправа над ней, Мэри оставалось только догадываться, но ни тела, ни каких-либо других признаков существования Келли, девушка больше не видела. Никогда.
Психически Мэри была на грани помешательства, а вот физически — исследователи признали ее «одним из лучших образцов». Образцов чего, пока оставалось непонятным, впрочем Мэри и не старалась этого понять, ей казалось что жизнь ее уже закончена и единственное о чем просила девушка у Бога, о быстром приходе смерти. Но убить себя она не могла, даже если бы нашла способ, ведь пребывая практически в аду, она все равно оставалась верующей католичкой. Но каждую минуту, девушка медленно сходила с ума, практически теряя связь с реальностью и пребывая мире собственных фантазий, в котором несмотря на окружение, она все еще продолжала жить на ферме со своей сестрой. И даже внешние раздражители, разум охотницы очень гармонично вписывал в выдуманную картину.
