~ 21 мая 2014 года ~

Совершенно случайно и неожиданно для себя обнаружил собственные записи, сделанные днём ранее. Очевидно, вторая бутылка бордо была лишней, раз мне в голову пришла столь нелепая идея. Однако, за неимением лучшего способа скоротать время, я нашёл её вполне приемлемой, поэтому продолжу вести конспект всех происходящих с нами событий.

Итак, нас по прежнему двадцать уже девятнадцать человек, включая детей. Сегодня утром мужчина по имени Дуглас отправился в вылазку с целью найти автобус или иное транспортное средство, способное увезти всех отсюда разом в более безопасное место. Во всяком случае, я так его понял, однако, он не вернулся. Кто-то подозревает, что он нашёл спасателей и убрался, не сказав о нашей группе ни слова, но большинство склоняются к мысли, что он попросту умер. Дуглас был очень стар, поэтому неудивительно, что болезнь (если это была она) свалила его в дороге. Правда, в связи с этим назревает вопрос - заразился ли он в пути или болел, находясь среди нас? Никто ещё не высказал подобного предположения, но если вопрос поднимется, то паники не избежать. К счастью, старик мало с кем разговаривал и не приходился никому родственником и хорошим знакомым, так что большинство просто забыли о нём. В пределах этого торгового центра каждый взрослый заботится только о себе и своих детях, если таковые имеются. Не могу не сказать про себя того же - всё, что мне нужно от этой группы, так это шанс выжить или умереть вместе с ними. Внутренний голос подсказывает мне наладить общение со всеми, но здравый смысл не рекомендует этого делать по той простой причине, что рано или поздно болезнь доберётся до каждого, и когда это будет происходит на моих глазах, привязанность к кому-либо из умерших может причинить боль. Так кого же мне послушать? Возможно, если я продолжу излагать мысли на бумаге, то смогу найти ответ. Так или иначе, я жив и, главное, здоров не наблюдаю симптомов заболевания, а наличие свободного времени позволяет заниматься этой безделицей с ведением дневника. Самое забавное в том, что раньше я считал подобное занятие уделом девчонок и "одухотворённых" юношей, да и, признаться честно, до сих пор не изменил своё мнение, но меня оправдывает лишь отсутствие занятости. Просиживать сутками в винном отделе - что может быть прекраснее? Сопьюсь, не иначе. Однако, я отвлёкся от своей главной задачи.

После того, как Дуглас не вернулся в обозначенный им самим срок, люди единогласно решили не покидать стен здания без веской причины, не открывать никому двери, держать закрытыми окна и законопатить вентиляцию. У нас есть электричество, но я не уверен, что это продлится столько, сколько всем хочется.
Примерно в районе обеда к нам пытались пробраться трое человек с улицы. Их никто не пустил, хотя просились те настойчиво. Но наш бравый коп показал парням оружие, и те ушли восвояси. Забавно, что он пытался апеллировать к своему полицейскому значку - мужик умнее, чем кажется, и уже начинает понимать, что в общественной жизни произошли необратимые изменения. То, что мы забаррикадировались в торговом центре и никто из правоохранительных органов ни разу не дал о себе знать (один из них даже сейчас с нами), говорит о многом. Бьюсь об заклад, что шишки из правительства давно пригрели себе местечко, подальше от беды простого народа... Опять меня занесло не туда.

Собственно, нас почти два десятка, и единственные, кто меньше всех переживает, это дети. У них полно игрушек, взрослые позволяют им вольности. Наверное, интуитивно осознают, что скоро те останутся одни-одинёшеньки. Одна из девочек, та самая, которой почти шестнадцать, пыталась забраться ко мне в отдел спиртного, но увидела меня, испугалась и убежала. Неужели я такой страшный?

~ 23 мая 2014 года ~

Должен признать, ведение дневника затягивает. Что же, раз уж пошла такая тема, можно поддаться и продолжать, пока не надоест. Помнится, в своих же строках я обещал вести учёт происходящего в канцелярской манере, но что-то мне кажется, что записи всё больше походят на какое-то сопливое нытьё. Что же, я не писатель, а учиться, наверное, поздно и бессмысленно. Но если так разобраться, это единственное моё обязательство, пусть даже и перед самим собой, так что пока есть время, буду писать. И бухать.

По итогам прошедшего дня нас осталось восемнадцать человек. Самое забавное то, что первыми выбыли старики. Причём, если можно так выразиться, безо всякой болезни, чисто по решению большинства. Если тенденция так и продолжится, нам не потребуется никакая эпидемия, чтобы в конце остались одни только дети.

Кстати о совместных решениях: сегодня по инициативе моего нового знакомого состоялось собрание, в котором я не участвовал, но имел возможность наблюдать за процессом со стороны. Да, в конце концов мне пришлось отказаться, так как я с самого начала думал, что это выльется в классическую и совершенно бесполезную свару одичавших домохозяек, а в итоге оказался недалеко от истины. Шуму было на весь торговый центр, который многие теперь уже зовут убежищем. Прозвучало очень много различных предложений касательно того, что делать дальше, но в конце концов определилось два лагеря - первые ратовали за то, что нельзя сидеть на месте, нужно уходить из города как можно скорее, иначе зараза доберётся и сюда, а вторые отстаивали свою идею остаться в убежище и спокойно переждать, пока болезнь утихнет. Надо сказать, совсем немногие разделяют точку зрения, согласно которой правительство просто обязано как-то вмешаться и защитить граждан. В основном эти взгляды исходят от местной интеллигенции, которые пытаются казаться самыми умными, а на деле безголовые мешки  с дерьмом. Что интересно, полицейский вообще от комментариев воздерживается, но я то знаю, что сам он не верит в помощь от тех, кто наделил его формой, значком и личным оружием и поставил защищать толстопузых бюрократов. На тебе, вот и я уже начинаю рассуждать как высокородный болван. Пора прекращать прислушиваться к тому, что говорят эти олухи, у меня есть своя голова на плечах, и её достаточно.

Итак, как я уже сказал, народ во время собрания ни к чему толком не пришёл, только поссорился друг с другом. Сегодня никто ничего решительно не делал, даже в продуктовом отделе как-то тихо стало. Сдаётся мне, что рано или поздно половина людей молча встанет и уйдёт искать подмогу, а другие останутся. Хотелось бы привести этому более объективную оценку, но что-то у меня нынче голова не работает. Однако, чую, что вот-вот встану перед выбором - идти за горе-активистами или сидеть в конуре с оставшимися трусами. Выбирать тяжело.

Сегодня перед ужином отключилось электричество. Вот спрашивается, почему за всё время, пока оно работало, мне ни разу не пришла в голову мысль использовать его по полной программе, а сейчас, когда свет потух, вдруг очень сильно захотелось порубиться в игровую приставку?

~ 27 мая 2014 года ~

Ничего нового за вчерашний день, поэтому писать не буду и даже строчку не законч...

Сегодня опять отключился свет, на этот раз по причине того, что кто-то на улице въехал в столб. За рулем был какой-то парнишка лет пятнадцати - оно и видно, водить не умеет, а уж как за рулем оказался, несложно догадаться. Двое придурков полезли его вытягивать, в итоге всех троих убило током из оборванных проводов. Замечательно. Почему я радуюсь? Меньше народа - больше кислорода. Хотя, чистого воздуха с учётом происходящего должно стать только больше, но касательно продуктов питания и прочих ресурсов утверждение продолжает быть верным. Почему я такой злой? Сегодня думал над этим, благо, времени было предостаточно, и условия идеальные - тишина, покой, затишье перед бурей. Уже чувствую напряжение в воздухе, вот-вот грохнет как атомная бомба. Так вот, об этой самой бомбе: лучше бы ядерная война. Не знаю, может, я просто книжек перечитал и "Безумного Макса" насмотрелся, но радиоактивный апокалипсис был бы весьма кстати. Какой замечательный повод быть самим собой, сесть на "харлей" и укатить в закат на поиски лучшей жизни. Мутанты, рейдеры, приключения, какая-нибудь знойная красотка встретилась бы на пути. К чёрту мою жену, ныне наверняка покойную и бывшую, я её всё равно никогда не любил, а дети - так, ошибка юности.

Ну вот, а говорил, что не писатель. Надо только найти интересующую тему, и слова льются рекой. Да, я увлеченная натура, но здравое зерно во всем этом точно имеется. Почему я до сих пор сижу здесь, среди ноющих баб, орущих детей и безвольного мужичья? Честное слово, можно сослужить этим несчастным отличную службу - напустить в ночь бытового газа из баллонов в подвале, подпалить шашку и, уходя, швырнуть внутрь. Кто-то умрет сразу, кто-то чуток помучается, но всё равно умрет. А если не умрет, то болезнь доконает. И до меня, конечно, она рано или поздно дотянет свои костлявые лапы, но то будет потом, когда-нибудь, и никто об этом не узнает...

Мир решил, что взрослые люди ему не нужны. Я решил точно так же в отношении него и всех остальных. Идите все нахер, этой ночью... Этой ночью я хорошенько высплюсь. Должно быть, что-то со мной не в порядке, с моей головой, раз подобные мысли успокаивают.

~ 13 июня 2014 года ~

И снова я пишу в этой книжице. Что же, даже если привыкну к этому, то ненадолго. Стоит признать, что я все еще держусь, никаких симптомов болезни, но пока что не было ни одного случая, чтобы кто-то из взрослых выжил, а это значит, что мне, возможно, остались считанные дни.
Прошло две недели с тех пор, как мною была оставлена последняя запись. Честно скажу, время у меня на это было, да и описать что тоже имелось. Скорее всего, мне было просто лень, а также достаточно сильно уверился в том, что эти записи никому не пригодятся. Так бы оно и было.
Увы, случилось кое-что, что заставило меня пересмотреть отношению к ведению дневника, но это лишь малое из последствий.
Та девчонка, сбежавшая со мной из торгового центра, умерла. Думаю, не стоит описывать, как это случилось. Или стоит? Почему я спрашиваю сам себя? Не уверен – не делай. Это ведь не исповедь какая-нибудь. Скажу лишь, что мы очень хорошо провели всё это время. Настолько здорово, что забыли об осторожности. Конечно, я предполагал, что по всей стране активизируются банды мародёров и бандитов. Государство рухнуло, подобно многим другим, если не всем, и без должного контроля разгул преступности приобрел ужасающую форму. Они были везде. Группы взрослых, еще не умерших, но все равно обреченных, группы подростков, почуявших свободу и вседозволенность, смешанные сообщества. С подростками сложнее всего. Удивительно, но это так. Озверевшие дети пятнадцати-шестнадцати лет – что может быть хуже? Их некому остановить, а гормоны бурлят, и вот они уже сбиваются в стаи и учиняют беспредел, такой, на который не каждый взрослый решится.
Нам не повезло, мы нарвались именно на такую группу. Надо было догадаться, что та заправка была уж слишком прилично выглядящей. Машин почти нет, всё в относительной целости и сохранности, и место открытое. Я решил дозаправиться, наполнить канистру и подыскать провианта. Эта девочка (хоть убей, забыл, как ее звали, либо она и не говорила) пошла в магазин, я остался у колонки. Услышал крики, поспешил на помощь. Трое подростков с оружием повалили девку на пол и били. Застрелил одного, другого. Третий дал отпор, мне пришлось прятаться, а после подоспели ещё с полдюжины, сидевших в засаде или просто ошивавшихся поблизости. Я решил не связываться, слишком опасно. Каким-то чудом добрался до мотоцикла и уехал. По мне даже не стреляли.
Стрелять в детей – это слишком даже для меня.
Было решено пересидеть в лесу до ночи, и затем в темноте снова наведаться туда, попытаться вытащить девчонку, если та еще жива. И она была жива, но хорошего в этом было мало. Когда я прокрался к заправке, то понял, что подростки никуда не ушли. Трупы лежали там же, где их настигла картечь из моего дробовика. Никто не стал их трогать, только забрали все ценные вещи, даже ботинки с одного сняли, а лишь переместились в соседний мотель. Там, прямо в вестибюле, они привязали девчонку к дивану и насиловали. По очереди, один за другим, все десять человек или сколько их было. У них было оружие, отдыхавшие смотрели во все глаза, ждали меня, и я не мог просто так подойти незамеченным вплотную и перестрелять их. Или мог? Да, мог, но не захотел. Патронов мало, риска много, цена – какая-то сучка, попавшая в переделку. Все равно она скоро умрет, ей ведь было больше пятнадцати. А было ли?
Мне пришлось столкнуться с самым ярким и невероятно чудовищным примером детской жестокости. Это стоило мне спутника, а им… Им это почти ничего не стоило. Но теперь, вспоминая эти события, я невольно вспоминаю и своих детей, жену. Две девочки и их мать, которая, скорее всего, уже умерла. Возможно, они тоже. Я должен наведаться к ним, и как можно скорее. Если успею сам. Не знаю, сколько мне осталось времени, но часики тикают.
Если мне повезет умереть сразу после того, как были написаны эти строки, то можно будет с уверенностью сказать, что последние мои мысли были о семье. Ричард, ты ведь не конченый ублюдок?
Хватит разговаривать самому с собой. Спокойной ночи.