После вечерней прогулки по Планктинтону Ингрид долго не могла заснуть. Ворочалась в спальном мешке. Сон не шел. Разбуженный первыми лучами солнца, громко затрубил слон. И со всякой надеждой на отдых пришлось расстаться.
Зевая в кулачок и стараясь не тревожить Карлоса, Ингрид выскользнула из кибитки навстречу новому дню. Сегодня должно было состояться первое представление бродячего цирка в городе. Дебют! А под глазами мешки, и в волосах сороки свили гнездо.
- Доброе утро. - ежась от прохлады еще не разогретого воздуха, окликнула гадалка.
Без своей шали с бахромой она выглядела примерно так же, как та торговка с рынка. Смуглая, в черных буйных кудрях и со знанием жизни в глазах. Руки быстрые, так и летают, звеня многочисленным браслетами из фальшивого золотишка.
До обеда женщины возились с полотнищем навеса. Одна из стенок лопнула, видимо, еще во время предыдущих шоу. Сшивать толстый брезент было сложно, игла застревала, и приходилось помогать себе шилом.
Гадалка рассказывала о непростых отношениях с клоуном, они негласно считались парой. Ингрид все больше слушала, делая красивые ровные строчки. Не первые и не последние, на изношенном полотне скоро не останется живых мест, но издалека было совсем незаметно.
Закончив, они свернули полосатый, как лакричная конфета, брезент и вышли к устанавливающим лаги мужчинам. Уже сейчас, когда центр представления, еще был на стадии вырытых под опоры ям, он притягивал внимание. А что же будет вечером, когда под треск цикад открывающий программу клоун взмахнет шляпой, приглашая публику войти?! Не смотря на усталость после бессонной ночи, Ингрид в мыслях слышала восхищенные вздохи и аплодисменты. Шелест разворачиваемого рулона походил на перешептывание в первых рядах.
Говнюк снова отличился, не прошло и суток с момента его полета на бесценный хрустальный реквизит.
- Осторожней! - вскрикнула гадалка с присущими ей высокими грудными нотами.
Скинутая Гавнюком жердина чудом никого не зацепила, но подняла облако пыли. Пропойца и не думал извиняться, бросив работу, изрыгал ругательства, размахивая в воздухе кулаками. В спор вступила Зоуи - высокая блондинка, занимающаяся ламами и лошадьми. Слово за слово...
- Ты кого коровой назвал?
- А нехуй рядом толкаться, пока не позвали. Мешаешь!
Плевки, крики, где уже не различимы голоса. Ингрид отошла от честной компании, смотря в ту же сторону, куда и Карлос. Вспугнутые вороны ей тоже не понравились. Но, хотя девушка могла бы с ним и поспорить, что повод для галдящих птиц скорее всего пустяковый, тут же кивнула и исчезла.
В кибитке она открыла сундук и достала набор ножей для метания. Острые, всегда наточенные, они при хорошем броске могли пробить кость вместе с мускулами. Отец однажды во время репетиции поранил ассистента, невзначай сменившего позу у крутящейся мишени. Ингрид хорошо запомнила, как тяжело было вытащить нож, и как глубоко он засел в плоти.
Карлос не заставил себя долго ждать. Глядя широко распахнутыми глазами на то, как он заряжает обрез, девушка спросила шепотом:
- А вдруг это просто местные ротозеи?
Всегда хотелось верить в лучшее. Были же случаи, когда люди, не дождавшись приглашения на представление, приходили тайком посмотреть, что же творится за кулисами. Например, когда нечем было платить или любопытство брало верх.
Но иногда доходило до крайностей. В поселке километрах в пятидесяти отсюда двое промысловых мужиков ночью пытались увести лошадей. Ушли они вовсе не с радостными улыбками, а с перекошенными от боли мордами, хорошо, что на своих ногах.
Ингрид не видела, что происходило снаружи. Но споры стихли и наступила такая тишина, что было слышно, как где-то вдали лает собака. Опустевший в один момент цирк казался заброшенным и безлюдным, разве что животные все еще находились на привязи.